Но, когда Лебедев уезжал в длительные командировки, она носила на глазу чёрную повязку. Вот с такой повязкой Петуховы сразу бы узнали в этой даме Ольгу Кошелеву.
7
- Я не только умный, я хитрый, - иногда шутя говорил о себе Глухов самым близким и доверенным.
Действительно, после закрытого совещания у министра он на бюро обкома партии великодушно предложил поручить его заводу ремонт и восстановление изношенной, пришедшей в негодность сельскохозяйственной техники, а также оборудования МТС, пообещав даже снабдить МТС кое-какими станками со своего завода. Но тут же, когда его предложение с воодушевлением было принято, попросил озабоченно:
- Только вы уж, пожалуйста, по своей линии зайдите наверх, чтобы это дело мне в план включили. - Похвастал: - Дадите хлам - вернем машины как новенькие.
У себя на заводе на производственном совещании он говорил притворно несчастным голосом:
- Товарищи, не я прошу. Земля требует! Хлеб! Люди! Надо! Помочь надо в ремонте сельхозмашин. Через силу, а надо. Министру не докладывал. Как скажете, так и будет.
Все уже давно привыкли к повелительному, приказному тону Глухова и были удивлены тем, что он просит, а не приказывает.
Обычно он всегда вставал, когда отдавал приказание «по-генеральски»: кратко, резко, рубя фразу. И сам он получал распоряжения, непререкаемые, как боевые приказы.
Он превосходил здесь всех опытом, организационной хваткой, волевым характером, а его самообладание было под стать храбрости. Всем этим он подчинял себе и привык подчинять. Его считали Личностью! И он считал себя Личностью. Но с ходом времени на заводе выявились тоже личности, менее охотно подчинявшиеся его ультимативно звучащим приказаниям, и по ходу дела они вносили от себя в эти приказы нечто такое, против чего трудно было возражать, и для сохранения своего авторитета лучше было делать вид, будто это новое исходило частично из самого содержания его, глуховского, приказа, хотя это было далеко не всегда так.
Подобно тому как в армии в начальный период войны подчас многое решала самоуверенная воля имеющего за плечами опыт гражданской войны командира и только затем, в ходе сражений, обретя современный опыт войны, стали созревать командиры, смело, уверенно применявшие новые способы ведения боя, выраставшие в полководцев нового типа, в которых отчетливо обозначались черты, необходимые для командиров и армии будущего, так же и в промышленности за годы войны обретали зрелость, черты дерзкого новаторства, инженерного научного мышления производственники, получившие образование, не оставляя производства, способные быть и организаторами людей, и творцами новой техники.
То, что Глухов умен и хитер, в данной ситуации выразилось в том, что он заметил, ощутил, как всё больше выявляют себя люди, не покорствуя сложившейся технологии, дерзко вторгаясь в установленное и храбро решаясь на то, что в условиях военного времени грозило при неудаче весьма тяжёлыми последствиями. Но как на фронте героизм одного вызывал на героизм всех, так и здесь, на заводе, производственная храбрость одного увлекала других. Среди инженерно-технического состава, как и среди рабочих, выделились личности незаурядные, авторитетные, к словам и мыслям которых не только прислушивались, но даже, бывало, вопреки сомнениям директора, поддерживали их начинания и самоотверженно достигали высоких результатов. И Глухов вынужден был, как бы по своей инициативе, поддерживать таких людей, повышать в должности, поощрять, иногда даже рискуя своей должностью в случае неудачи. Но он предпочитал потерять свою должность, чем потерять такими трудными рабочими годами добытый свой авторитет, который он и поддерживал этой своей дальновидностью, хотя, в сущности, знал: придёт время - и кто-нибудь из этих новых сменит его на посту директора.
Он постигал всё это своим жизненно мудрым умом и, будучи умным, не сопротивлялся этому процессу, а содействовал ему. И именно это-то он и считал своей хитростью, ибо отчетливо понимал: если б не содействовал смело выдвижению, вплотную к своей должности, наиболее одаренных, то рано или чуть позже, лишившись их поддержки, он оказался бы один и, значит, списанным, подобно тем ещё боепригодным орудийным системам, которые сданы на переплав на завод не потому, что они негодны, а потому, что не соответствуют современным перспективным требованиям, предъявляемым как к оружию, так и к человеку.
Поэтому-то Глухов и перестраивал свою систему личного управления на нечто другое, пока ему ещё неведомое, но необходимость которого он чутко и небезболезненно ощущал. Он шёл осторожно, как бы озираясь, ища для себя новый путь и способ руководства коллективом.