- А теперь? - спросил Петухов.
- Что теперь? Войне же конец.
- Значит, отмучились?
- Ты это брось такие слова! Что значит - отмучились? Были бабы, стали рабочими, с разрядами, со специальностями, с орденами, с медалями - чуть меньше, чем у вас, фронтовиков. своё ответственное место понимаем.
- Завод вот перестраивается на мирную продукцию.
- А чего ему перестраиваться? Это директор, видать, плачется у министра: мол, новая для нас отрасль. А какая она новая? Всю войну сельхозмашины чинили, ремонтировали, бригады слесарей на поля посылали, чтобы на ходу ремонт производить. Ну и тоже: как уборка, рабочих и работниц на хлеб - для взаимопомощи. Жрать людям надо, ну н двоеручничали: одной рукой в цехе оружие производили, другой - хлеб убирали. На всё у рабочего класса силёнок хватало. Теперь главное по нашей женской работе что? Дети!
Те, которые подростками на завод пришли, хоть юности и не повидали, но в заводском коллективе и без отцовства хорошо воспитались в правильных людей, самостоятельных. Глядеть на них приятно: надёжные, сознательные. А вот меньшие, которые в школьниках... Раньше и матери с лозунгом «Все для фронта!» легче было детей воспитывать. Как же, мол, так? Плохо учишься, хулиганишь в школе? Отец воюет, кровь свою проливает, а ты... Ну и сама ему примером: видит, прихожу с работы, валюсь на койку без памяти - он и сготовит, и приберет комнату. А как же! Мать оружие делает, не что-нибудь. Уважает... Дети тем же, чем и мы, жили - все для победы!
А вот теперь сердце матери и беспокоит, как детьми управлять, на что им указывать, ради чего теперь они должны хорошими расти, что для них теперь впереди самое главное. Ну и для нас тоже... Сеялки, веялки, комбайны - это не пулемёты, пушки, «катюши». Про них ни кино, ни песен нет. Сельхозтехника - и всё.
А насчёт улучшенного питания для народа, так детям что? Поедят что придётся, на скоростях - и на улицу.
Фронтовика увидят - благоговеют. Идёт рабочий человек с орденом - даже не оглянутся.
Для них герои только на войне - так воспитались за эти годы. Правильно, конечно, и душевно понятно. Но из них же сейчас надо людей растить для другого и тоже самонужнейшего, а если возвышенности не будет, разве по материнской линии справишься? Вот это и тревожит.
И потом тоже: мало, что ли, наших женщин одиночеством болеют? Ну, подвернется какой подходящий... А погибший отец ребёнку кто? Он один ему светит. И ничто ему такой святой памяти не загасит. Приведет мать в дом, допустим, даже хорошего человека, а сыну или дочери он не только чужой, но враг памяти отца. Мало ли случаев - из дому дети уходили? Вон у нас целый интернат таких, при живых матерях - сироты.
А бывает, не уходят из дома, да ещё мужик в доме явно хуже отца - его не уважают, мать презирают. В таком случае у детей что? Вера в людей теряется, могут совсем плохими вырасти. Мы по линии завкома такие трудные семьи посещаем.
А надо бы что?
На партсобрании, на общем собрании, на всяких там совещаниях о чём? Все план, перестройка, график... Нужно? Нужно! Не дуры, понимаем. Ну понять же нужно, как людям жизнь настраивать. После всех расстройств как семьи складывать? Сюда тоже надо партийного ума и сердца вложить, посоветовать. Оттого, что у человека на душе всё ладно, у него и работа ладится.
Раньше что всему главное - отступаем или наступаем на фронте? Отсюда и настрой. Домой только забежим накоротке. А теперь домашняя жизнь стала сильно обозначаться. А кто за неё ответственный? Мать! Она своим детям и партком, и завком, и общественность, и все на свете, а пока мимо её забот собрания, речи, доклады всякие. Вот и крутись, вертись волчком сама по себе. Это что, правильно?
11
Большую часть молодежи цеха составляли комсомольцы.
Петухов побывал на комсомольских собраниях. Но они ничем не отличались от партийных. Те же вопросы, такие же выступления. Деловые, политически зрелые. Главные вопросы производственные. И, хотя многие выглядели подростками, с ребяческими, в пушке. лицами, но держались солидно, с достоинством, соответствующим их рабочим разрядам, профессиям, производственному уже не малому стажу. И в одежде не отличались от старых рабочих, так же как в манере вести себя, разговаривать, - курили махорку, стряхивая пепел в мозолистую ладонь.
Петрусь Липко доложил о слабой посещаемости курсов переквалификации и тут же зачитал проект резолюции: указать, обязать, вызвать на бюро. Единодушно и равнодушно, как показалось, проголосовали за принятие резолюции.
И тогда взял слово Петухов. Он встал, улыбнулся добродушно, сказал: