- Может, ещё и шапкой сшибить можно? - иронически осведомился Клочков.
- Шапкой ударной волны от ракетной боеголовки - вполне.
Генерал сел и пристально поглядел в глаза Клочкову:
- А вы что, за сеялками и веялками свою последнюю систему совсем забросили?
- С сеялкой я, собственно, потерпел неудачу, - уклончиво ответил Клочков.
- Чего же так? Вы для нас бог-создатель, и вдруг такое творение не удалось!
- Из абстрактных решений исходил, аграрного опыта нет, ну и сфантазировал, как правильно кто-то сказал, беспочвенно!
- Бывает, - сказал генерал. Предложил: - Искупаемся?
Лежа в тугой воде, словно в гамаке, они колыхались рядом, зажмурив глаза, чтобы не попадала в них соль.
Генерал, не открывая глаз, сказал:
- Игнатий Степанович, а ведь я прибыл к вам как искуситель-соблазнитель.
- Что вы имеете в виду? - не раскрывая глаз, сонно и безразлично спросил Клочков.
- Да вот насчёт гусей. Сегодня он пока гусь, а завтра может быть чем-нибудь более хищным и такое яйцо обронит, что на том месте жареной яичницы не останется - пепел.
- А говорили - гусь!
- Так все совершенствуется в природе. Бегали мы когда-то волосатые, на четвереньках. А теперь в вертикальном положении передвигаемся. Не хотелось бы снова на четвереньки становиться.
- Вы это к чему?
- А к тому, что был у человечества такой понедельник, после того, как в конце второй мировой войны прошёл праздничный день - воскресенье, девятого мая. Понедельник, шестое августа 1945 года! Такую чёрную дату знаете? Так вот, в сей день, или, точнее, в восемь часов утра и пятнадцать минут этого дня самолёт, пилотируемый лётчиком Клодом Изерли, достиг японского города Хиросима. Ну а дальше вы сами знаете.
- Да, совершилось подлое преступление! - воскликнул Клочков, в волнении забыв, что он в воде, хотел встать и погрузился в воду.
Генерал вежливо подождал, пока Клочков отплевывался, отфыркивался, тер глаза, потом сказал насмешливо:
- В ответ на угрозу ядерной войны наше бесстрашное население бросилось запасаться спичками, мылом, солью, керосином - так сказать, есть у кого брать уроки реалистического оптимизма.
- То есть? - сердито спросил Клочков. - Что вы имеете в виду?
- Вас, - беспечно заявил генерал.
- А чем, по-вашему, я запасался? Тоже этим самым? Извините, но я не привык.
- Да вы не обижайтесь, - простодушно сказал генерал. - Системка-то ваша жить просится, а вы её под сукно! А мы её, хоть и в одном первичном экземпляре, ещё на фронте возлюбили.
- Откуда вы её знаете?
- Пулял, дозволили, - усмехнулся генерал. - Нужное, знаете ли, приспособление, весьма дальнобойное, разрушительное и устрашающее. Дым, пламя, как все равно извержение под ногами. Это у самой установки, а в конечном её соприкосновении с целью - эффект бесподобный.
Клочков сказал, несколько польщенный, но всё-таки сердито:
- Это весьма крупный её недостаток - чрезмерная огневая вспышка при посыле и недостаточная точность в наведении. Но, по существу, это был только зародыш идеи.
- А в младенчика он не подрос?
- До некоторой степени.
- Познакомите, а? - жалобно попросил генерал.
- С кем, собственно?
- С младенчиком! Может, подрастим и вроде сына полна возьмем на армейский кошт.
- Это в каком смысле?
- В обыкновенном. Возглавите научно-исследовательское конструкторское бюро с полигончиком в отдаленной местности и воспитывайте, растите нам всем, армейским, на случай от всевозможных превратностей и всяких непрошеных залётных предметов в наше небесное пространство.
- А почему вы так странно со мной разговариваете? Я привык, знаете ли, к соответствующему уровню, когда говорят о предмете моих познаний в определенной области.
- Так ведь это я нарочно, - признался генерал, - чтобы вы сразу поняли. С нашей стороны никакого вмешательства. Вам полный карт-бланш. Что хотите, как хотите, когда хотите. Мы только к вашим услугам.
- Из деликатности?
- Из хитрости, - сказал генерал. - Чтобы сразу стало ясно: мы вам - всё, а вы нам, как получится. - Произнёс с лукавинкой: - Кое-чем подходящим мы уже располагаем. Поспешать особо нечего. Но рыбка ищет, где глубже, а человек - где получше. А путь к совершенствованию безграничен. Так как? - спросил генерал.
- Что как?
- Значит, договорились?
- А почему вдруг такая стремительность и нетерпеливость?
- Так ведь командировочные идут, а загорать - я на курорте не загорал, и здесь тоже не пристанет. Только если из-за вас опалюсь, слезет шкура, соберу в конверт - и вам на память презент.