- Я полагаю, что планирование боя должно исходить из заранее поставленной задачи - нового способа ведения боя, - сухо замечал Быков.
- Правильно! - соглашался Белогривов. - Вот поэтому я вас и атаковывал, чтобы совместно это новое надёжно выявить. - Говорил благодушно: - Я на вас, словно на противнике, только в словесной стычке сначала кое-что опробовал. Вроде разведки боем. Теперь полная ясность. - Упрекнул: - Если бы вы не так со мной хладнокровно рассуждали, я бы не горячился. Не люблю хладнокровных, не лежит душа.
- Со своей стороны, считаю обязанным вам доложить, - с достоинством произносил Быков. - Некоторые излишние крайности вашего темперамента приводят к излишним потерям моего штабного рабочего времени...
Хотя Белогривов и был старше Лядова по званию, он с уважением и даже с завистью поглядывал на его Золотую Звезду Героя и поэтому всегда выслушивал его с подчеркнутой внимательностью, отдавая должное высокой военной образованности Лядова и ценя, что Лядов уже сегодня озабочен тем, какой наша армия должна быть завтра, и с позиций этого будущего строго оценивает нынешние успехи. Все это нравилось Белогривову, который пережил не одну перестройку нашей армии в соответствии с возрастанием роли техники и военной науки и хорошо знал, как пагубна для армии любая медлительность в таких перестройках. Все же он не мог иногда удержаться от того, чтобы не уколоть Лядова.
- Подвижные средства! Манёвренность! - ехидно сощурившись, протяжно и гулко произносил Белогривов. - Тоже мне новации! А конная армия вам что? Вот где основы маневренности заложены. Прорубали фронт противника на всю глубину, выходили на оперативное пространство и кромсали так, аж перья летели! И охваты и захваты с ходу - всё было! И аэропланы тоже порхали - только бронирование на них было дешёвое. Положит лётчик себе под зад чугунную сковороду - и порядок, - ёрничал Белогривов. - Только вся разница в том, что вот я лично, не достигнув прапорщицкого звания, белых генералов бил! А нынче вот мы с вами - генералы, а как фашистских генералов бить, все задумываемся, лбы морщим, чешемся, философствуем!
И, когда Лядов, попадаясь в эту нарочитую ловушку Белогривова, начинал ему всерьёз доказывать новые особенности современной войны, Белогривов вначале хитропокорно слушал, кивая головой, благодарно басил:
- Ну спасибо, просветил! Ну и силён! - И вдруг, расхохотавшись, объявлял громогласно: - Вот! У генерала Лядова память! Что на первом курсе академии проходил, все запомнил. - И добавлял внушительно: - Между прочим, я, милок, две академии окончил и одну - с отличием уже в возрасте, так что благодарю за внимание.
То, что фронт готовится к одному из решающих сражений войны, знали и Лядов, и Белогривов. Но какая из двух дивизий будет избрана для нанесения удара на главном направлении, это для них было пока неведомо, хотя обе дивизии находились в полной боевой готовности и получили почти равное усиление.
Если прежде оба генерала, и Лядов и Белогривов, на военных совещаниях, обычно соперничая друг с другом, вступали между собой в острую полемику с переменным успехом для обоих, то ныне в этой ситуации их соперничество обрело характер чрезвычайной почтительности друг к другу, и, даже когда открывалась возможность кому-нибудь из них показать своё превосходство, они избегали этого, руководствуясь чисто этическими побуждениями. И все понимали причину этого перемирия, столь тяготившего обоих генералов.
Командующий армией зачастил в обе дивизии, приглашал к себе их командиров и вместе, и порознь. Но оба комдива заняли «жесткую оборону» и уклонялись от того, чтобы доказывать, что именно его дивизии следует поручить нанесение удара на главном направлении.
В обеих дивизиях командующий армией видел напряженную работу для решения такой задачи. Но отдать предпочтение какой-либо из них было преждевременно. Можно бы, конечно, предположить, что командарм нарочно держал в неведении комдивов, для того чтобы они ещё ревностней вели подготовку к наступательным боям, соревнуясь в праве нанести удар на главном направлении. Отчасти это было так, но только отчасти, потому что командующий армией сам ещё не пришёл к окончательному решению, с какого плацдарма главный удар следует нанести. По разведданным, в противостоящей Белогривову дивизии противник имел глубоко эшелонированные, многополосные, отлично инженерно оборудованные позиции, с большой плотностью огневых средств, а также располагал значительными танковыми и механизированными силами.