Генерал на мгновение задумался.
- В сущности, кто он? Диверсант. И то, что он испытывал, в границах милосердия. По нашим положениям вражеский разведчик заслуживает этого. Я военный и подчиняюсь законам военного времени, - успокоительно сказал он и приказал: - Несите.
- Но я исполнял только ваши приказания! - спохватился офицер.
Генерал посмотрел на него насмешливо:
- А я находился под давлением вашей службы - гестапо. Впрочем, у вас найдутся другие документы - советую на всякий случай. Но не ручаюсь, что буду брать чир-либо на себя.
Подошёл к окну, прислушался к мерному стуку метронома. Офицер мягко, тихо подошёл сзади и выстрелил в седой висок генерала. Потом бросил рядом с упавшим свой пистолет и быстро вышел из комнаты, на ходу разрывая бумаги, которые он доставал из внутреннего нагрудного кармана своего мундира.
13
В санбат прибыл армейский хирург, полковник медицинской службы Иван Яковлевич Селезнёв.
С яростным ожесточением он мыл руки, оттирая их щеткой так, словно пытался содрать с них кожу. Потом протянул руки медсестре, дал ополоснуть их спиртом и покорно ждал, пока высохнут, пока сестра натянет на них резиновые перчатки. Сквозь марлевую повязку он глухо говорил:
- Когда не было анестезирующих средств, оперируемого привязывали ремнями к столу или к койке с высокими ножками и давали жевать специальную толстую подошвенную кожу, дабы не ломал зубы от сильного жима челюстей. С анестезией началась новая эпоха в хирургии.
Подняв высоко руки, словно сдаваясь кому-то в плен, он вошёл в операционное отделение, склонился над столом, воскликнул радостно и приветливо:
- Майор Пугачёв! Здравия желаю! Ну-с, чего вы тут над собой натворили?
Властными точными движениями исследуя раны, говорил беспечным тоном:
- Для армейского хирурга даже не по чину такая работа, ерундистика для начинающего. Да что вы ёжитесь? Возможно, пальцы холодные? Или от щекотки?
- Оставьте мне ногу, - сипло произнёс Пугачёв. - Не дам отрезать. Не дам!
- Аполлон! - говорил восторженно Иван Яковлевич. - Вот это телосложение! Бог! Спортом занимались? - И быстро швырнул что-то окровавленное, сырое в эмалированный белый таз, воскликнул: - Ну что вы! Я туалет только навожу, а вы кряхтите, как маленький. Самая страшная и нестерпимая боль - это я вам честно доложу, - когда зуб рвут. Маршалы и те плачут. Больной зуб - это высшее наказание, страдание человечества. Извините, кажется, задел. Здесь чувствительно? И хорошо, что чувствительно! Просто замечательно! - И снова бросил что-то окровавленное.
- Я все стерплю. Только ногу, ногу мне оставьте! - прохрипел Пугачёв.
- А на черта мне сдалась ваша нога! - вдруг грубо оборвал его Иван Яковлевич. - У меня своих две. Вот личико ваше - тут придётся ради полной красоты пластическую, косметическую. Ради ваших девиц постараюсь. - Заявил с достоинством: - Сейчас хирургия все может! Желаете нос с горбинкой - пожалуйста!
- Рожа пускай останется калеченой, хрен с ней, с рожей, - хрипел Пугачёв. - Нога! Вы мне ногу оставьте!
Иван Яковлевич указал глазами сестре, она быстро положила на лицо Пугачёва маску. Включила шланг.
Пугачёв замотал головой, сбросил ее.
- Усыпить, чтобы ногу отхватить втихую? Не позволю! - Он приподнялся и сел.
- А вот я тебе сейчас дам по скуле! - Иван Яковлевич поднес к лицу Пугачёва обрезиненный кулак. - Меня серьезные раненые ждут. Брошу и не буду с тобой канителиться. Ложись, говорят! - И вдруг подмигнул и улыбнулся.
Пугачёв, ошеломленный, покорно лег и позволил, покоренный, наложить маску.
Выжидая, Иван Яковлевич заметил восхищенно:
- Каков, а! Хулиган! И энергии сколько! Минимум десять тонн взрывчатки в одном человеке.
Приподнял и опустил бережно безвольную, ослабевшую руку Пугачёва. Лицо стало строгим, озабоченно-суровым. Приказал сестре:
- Подай скальпель, зажимы, тампон. Ещё тампон.
Когда Пугачёва вынесли в послеоперационную, Иван Яковлевич опять с таким же ожесточением мыл руки, повторяя все сызнова, вошёл в операционную с воздетыми ввысь руками и опять, склонившись, удивился:
- Капитан Лебедев?! И вы пожаловали наконец- то. А я все думал: когда он навестит по личным надобностям? - Спросил осуждающе: - Что-то это у вас за симметрия такая - и в ручки и в ножки? Распинал вас кто, что ли? Но не от гвоздиков. Сквозное, малый калибр. Косточки сейчас проверим. Уверяю, человек - высшее творческое произведение природы. Почему? А вот совершенство конструкции. Всего в наличии 228 костей, а как гениально все продумано, слажено! Повезло вам, голубчик. Вот с лейтенантом Петуховым пришлось мне попотеть: наломал себе дров, и все сложные переломы. Но молодой, срастется. Я ему так и сказал. Ремонтно-восстановительная мощь организма. Теперь все. Лежите, но не залёживайтесь. Лечебная физкультура. Постепенно, помалу. И вполне футболист! - Склонился, спросил: - Может, прикажете усыпить?