— Теперь я знаю, как расшифровывается его кличка, — заметил я. — Подлый Предатель.
Джон холодно посмотрел на меня и ответил:
— Ненавижу предателей, и где-то здесь ходит ещё один. Идём, надо выбираться отсюда и хорошенько наподдать Наумову.
— Сначала найдём моего брата, — сказал я, подходя к соседней двери. — Там кто-то есть, надо проверить. Стереги лестницу.
Эта дверь оказалась такой же, как и только что выбитая мной, но она не была заперта. Из-за телепатии я знал, что за ней сейчас находятся два человека, причём один из них так же, как и мы — против своей воли. Более того, он был такой же, как мой брат — ему вкололи RD и вызвали какую-то способность, но какую — я не знал. Я рывком распахнул дверь и увидел женщину-врача лет пятидесяти и привязанного к стоматологическому креслу пенсионера. Помещение было точной копией нашего, вот только у дальней стены вместо второго кресла были клетки с мёртвыми летучими мышами.
— Развяжи его, — приказал я женщине.
— А иначе что? Прочтёшь мои мысли?
Она презрительно посмотрела на меня и начала медленно опускать руку в топорщащийся карман. Телепатия сработала мгновенно, как рефлекс, я даже не подумал о ней. В кармане у докторши был пистолет.
— Плохая идея, — заметил я, вытягивая руку вперёд.
Моя ладонь ощутила прикосновение холодного металла и чуть опустилась вниз под тяжестью оружия прежде, чем сам пистолет оказался в ней, выскочив благодаря моему мысленному усилию из её кармана.
— Вторая попытка, — сказал я, направив на неё пистолет.
Она быстро справилась с изумлением и бросилась на меня, но я снова среагировал моментально — вскинул вторую руку и отшвырнул телекинезом докторшу от себя. Она врезалась в стену позади себя и, упав на пол, затихла.
— Сейчас, дед, освобожу, — успокоил я пенсионера, который молчаливо смотрел на меня.
Он казался заторможенным — к нему подключили капельницу с успокоительным, но он всё-таки реагировал на меня. Когда я подошёл к нему и развязал его, он улыбнулся, по-дружески похлопал меня по щеке и сказал:
— Спасибо, а то эта мегера меня совсем замучила. Поймали меня, главное, возле дома, сунули в машину и сюда привезли, фашисты проклятые.
— Идти можете?
— Да я сейчас марафон пробегу! — попытался он сказать бодро.
Я засомневался, но стоял он уверенно, даже не опираясь ни обо что.
— Тогда ждите здесь пять минут, а потом убирайтесь как можно дальше. Ещё лучше — уезжайте из города, а не то они ещё раз поймают.
Дед кивнул и крепко пожал мне руку.
Я вышел из комнаты и подошёл к Джону, который обеспокоенно смотрел наверх.
— Пока тихо, — доложил он. — Притаились, сволочи.
— Вот, возьми, — я протянул ему конфискованный пистолет. — Будет запасной.
— А ты? — засомневался он.
— Я справлюсь.
Телекинез мне нравился всё больше и больше — пользоваться им оказалось очень просто, хотя при этом и возникали странные ощущения, очень непривычные поначалу. Он срабатывал гораздо быстрее пистолета, был применим во многих ситуациях самыми разнообразными способами и, что самое главное — не убивал людей, выводя их на время из строя. Вот только головная боль от каждого его применения омрачала всю ситуацию — вколотый мне адреналин уже начал иссякать, и башка в этот раз проходила заметно медленней.
Мы медленно поднялись по лестнице на следующий этаж, Джон шёл впереди, держа пистолет наготове, я сразу за ним, отставая на пару ступенек, чтобы дать ему место для манёвра. Мы поднялись на первый этаж и увидели длинный коридор с окнами с решётками. Оконный проём был тёмный, небо затянуто серыми облаками — рассвет мы явно пропустили, возможно, и весь день. Невдалеке виднелась пристань с несколькими катерами, а дальше — холодные воды залива. Лестница продолжала идти вверх, на сколько этажей — было непонятно.
Где-то далеко переговаривались люди.
— Куда? — шёпотом спросил Джон.
— Без понятия, — я пожал плечами. — Сейчас врублю свой эхолот.
Мне стало страшно от своих слов — ещё раз погрузиться в пучину сотен чужих мыслей, а всплывать оттуда обратно будет ой как тяжело. Я попытался успокоить себя мыслью о том, что на этот раз я сам это сделаю, сознательно, и я примерно знаю, чего мне ожидать.
Я закрыл глаза и стал медленно снимать ментальный барьер, сначала открыв тонкий просвет, а затем постепенно увеличивая его, впуская в своё сознание мысли всех людей вокруг меня. Сначала я почувствовал взвинченного до предела Джона, поджидающего каждую секунду новых врагов и опасающегося, что я тоже нанесу ему удар в спину. Ещё он удивлялся моим способностям и понемногу осознавал, что все мои слова насчёт Наумова, RD и таких, как я — правда, что люди со сверхспособностями действительно существуют.
Один человек — фигня, комар больнее кусает.
Я расширил своё сознание дальше, и когда натолкнулся на охранника в трёх метрах над нами, я испугался. Но он был спокоен — скучал на своём посту и представлял, как придёт домой и завалится на Ирку… Я быстро отстранился от его мыслей, это оказалось проще, чем я думал. Да, я по-прежнему чувствовал его и в любой момент мог сконцентрироваться на нём, чтобы узнать его мысли, но я уже не слушал его. Он был словно тихо бубнящий тебе на ухо телевизор, когда ты читаешь увлекательный журнал. Фоновая музыка.
Ещё три охранника, я на них не отвлекаюсь, ибо головная боль достигает уровня укуса пчелы. Группа докторов в отдалении, боль усиливается, и я уже ощущаю, что мои новые возможности не безграничны, чужие головы бубнят всё громче, и мне сложнее от них отмахиваться, но я иду дальше.
— Нашёл, — сказал я через пять долгих секунд, с облегчением вырвавшись в реальность и наглухо закрывшись ото всех остальных.
Джон несколько обеспокоенно посмотрел на меня.
— Ты в норме? — спросил он. — Выглядишь бледным.
— Шесть баллов из десяти по личному дерьмометру, — я вытер пот со лба. Мне стало жарко, рубашка стала липнуть к моей спине. Я указал на второй этаж. — Нам туда, а дальше покажу.
— Он далеко?
— Не очень, но я нашёл Наумова. Он только прибыл и собирается перевезти Сашку куда-то в другое место из-за меня. У нас мало времени.
— Чёрт.
— Это ещё не всё: здание битком набито охранниками, некоторые из них — военные.
— Чёрт! И это, по-твоему, шесть баллов?
— Прорвёмся, я же знаю, где они все засели.
Он с сомнением посмотрел на меня, но ничего не сказал.
— Самое главное — добраться до Наумова, — сказал я. — Возьмём его в заложники и смоемся. И не бойся, я не предам тебя. Обещаю.
Глава 21
План был прост: прорваться сквозь охранников, добраться до Сашки одновременно с Наумовым, разом захватить обоих и постараться выбраться отсюда целыми и по возможности невредимыми. Наши с Джоном первоначальные намерения снести к чертям базу и посадить в кутузку всех, кто здесь был, потерпели крах. Новый план был прост, и он был бы гениальным, если бы не был таким дерьмовым, поскольку у него были одни только слабые места: нас было только двое, а охранников, злых как собаки, выше крыши. Взять моего брата одновременно с Наумовым там, где сейчас сидел Сашка, было почти нереально как раз из-за них. Минутой раньше — и Наумов уже не дойдёт до нас, но минутой раньше нам никак не добраться. Минутой позже — и ни Сашку, ни Наумова мы не увидим. А уж выбраться отсюда живыми… ну меня-то Наумов может оставить в живых (отрубит ноги, чтобы я никуда больше не сбегал — зачем телепату ноги?), а вот Джон…
— Идём, у нас мало времени, — сказал я Джону.
Он снова двинулся первым, я прикрывал ему спину. Там, где мы только что стояли, проскочил пенсионер, подозрительно быстро и тихо двигавшийся, даже для человека моложе его вдвое. Вот только мы шумели сильнее, чем следовало.
— ПеПе, это ты? — донёсся сверху голос охранника.
Мы с Джоном переглянулись. Я пожал плечами и изобразил акцент ПеПе:
— Да.
Раздался треск рации, и охранник громко сказал:
— Тревога, парни! Пленники бегут!
Выглядывать из-за угла лестницы мы не стали, когда услышали, как охранник достал пистолет и передёрнул затвор. Я мысленно поблагодарил неведомого архитектора, который воткнул стену по центру лестницы.