Уголок ее рта поднялся в подобие горькой улыбки.
— Хорошо. Я получаю от битвы почти такое же наслаждение, какое я получу, почувствовав его сердце в своем кулаке, когда я отниму у него жизнь.
М’Адок наклонил голову набок.
— Тогда я оставляю тебя твоим планам мести… за исключением одной вещи.
— Это?
Его глаза были полны беспокойства.
— Это не боль, причиненная нам другими, разрушает нас. Это — боль, которой мы позволяем войти в наши сердца, делает это. Не позволяй гневу человека стать твоим. Если ты так сделаешь, это может свести тебя с ума.
И произнеся эти мудрые слова, он исчез.
Лета сделала глубокий вздох, раздумывая над тем, что он сказал. Она знала, что он был прав. Но знать что-то и делать это — часто бывают двумя совершенно разными вещами. Она нуждалась в ярости Айдана. Она хотела ее.
Закрыв глаза, она сосредоточилась на цели.
Айдан.
Он спал в своей кровати, и ему снилось, что он потерялся в ужасающем шторме. Дождь больно хлестал по его телу, пока он с трудом шел вперед. Его дыхание было неровным, а красивое лицо искажено гневом.
Лета была сбита с толку его действиями. Его желанием продолжать в том же духе, даже когда молния ударила в землю, едва не задев его. От заряда статического электричества его волосы встали дыбом и разметались вокруг его стальных форм. Мрачная решимость влекла его вперед. И даже не успев понять, что делает, она перешагнула через портал и вошла в сон возле него.
Он замер на месте, увидев ее. Холодный дождь поливал ее, приклеивая волосы к телу, пока она с любопытством рассматривала его. В этой стране все его эмоции были обнажены перед ней. Она могла чувствовать каждую каплю его гнева, его предательства.
Его неудовлетворенной жажды мести.
Это было так близко к ее собственным чувствам, что зарядило ее силы и возвратило эмоции с такой живительной яркостью, что она обжигала.
Он опустил руки и посмотрел на нее в упор ледяными, испытывающими глазами.
— Кто Вы?
— Друг, — прошептала она, дрожа от ветра, который начал дуть прямо на них.
Он горько рассмеялся.
— У меня нет никаких друзей. Я не хочу ни одного.
— Значит, я здесь, чтобы помочь Вам.
Он издевательски фыркнул.
— Помочь мне сделать что? Замерзнуть? Или Ваш план состоит в том, чтобы подержать меня еще немного в этом шторме и удостовериться, что молния убьет меня?
Лета щелкнула пальцами, и дождь немедленно прекратился. Рассерженные тучи наверху разошлись, чтобы показать солнце. Лучи света освещали суровый пейзаж и окрашивали его в яркие зеленые и желтые цвета.
Айдан не был расстроен.
— Изящный трюк.
Он был человеком, на которого тяжело произвести впечатление, и его пресыщенная язвительность заставила ее задаться вопросом, что с ним случилось, чтобы породить это. Она высушила их одежду и волосы.
— Почему Вы вызвали дождь?
— Я не вызывал это дерьмо, — проворчал он. — Я занимался своим делом, когда он набросился на меня. Все, что я пытался сделать, это пройти через него.
— И сейчас он прошел?
Он посмотрел на ясное синее небо над ними.
— Он вернется. Он всегда возвращается и поражает тебя, когда ты меньше всего ожидаешь этого.
Она знала, что он говорил не только о погоде.
— Вам следует найти укрытие.
Он усмехнулся ей.
— Нет ни одного. Шторм срывает их и оставляет тебя голым посреди урагана, так зачем беспокоиться?
И она глупая думала, что она была ожесточена. Опять же, вне мира сновидений она могла ощущать лишь отголоски той боли, что она чувствовала теперь. Даже в этом случае ее боль — была ничем по сравнению с его болью. Его ожесточенность распространилась так глубоко. Она обжигала ее язык своим вкусом.
Но под этой враждебностью она чувствовала в нем ранимую незащищенность. Нечто внутри него, что было раздавлено, но, несмотря на это, все еще изо всех сил пыталось выжить даже при том, что он не хотел этого. Оно дотянулось до ее собственного скорбящего сердца и заставило ее хотеть прикоснуться к нему.
Не раздумывая, она шагнула вперед, чтобы дотронуться до его щеки.
Он зашипел на нее как кошка, прежде чем отодвинуться.
— Не прикасайтесь ко мне.
— Почему нет?
— Я не хочу Вашей обманчивой доброты. Несомненно, Вы будете улыбаться мне и будете настолько милы, что я стану доверять Вам, но в ту минуту, когда я не дам Вам все, что Вы хотите, в то же мгновение, когда Вы этого требуете, Вы наброситесь на меня и попытаетесь уничтожить. Вы точно такая же, как и все остальные в мире. Никто не имеет значения, кроме Вас.
И с этим он повернулся и ушел.
Лета скрестила руки на груди, наблюдая, как он увеличивает расстояние между ними.
О да, здесь она имела достаточно сильных эмоций, — больше чем нужно, — чтобы одолеть Долора. Пустяк, который будет причиной того, что бог осознает: его текущая жертва будет его гибелью. Айдан мог казаться ничтожным богу, но его решительность и мужество будут тем источником энергии, в котором она нуждалась, чтобы отомстить за них обоих.
И точно так же как Долор, она не проявит милосердие или слабость. Ничто не помешает ей уничтожить его. На этот раз Долор в точности узнает, каково это, когда кто-то приходит за ним и оставляет его дрожащим на земле, умоляющем о пощаде, которая никогда не будет дарована.
Она не может ждать…
ГЛАВА 2
Это был просто еще один безразличный день в аду, в котором жил Айдан О'Коннор. Ничего никогда не менялось, и он хотел, чтобы так и было.
По крайней мере, именно на это он надеялся, пока не начал звонить его сотовый. Он поднял его с кухонного бара для завтраков и посмотрел на номер. Он хотел было сбросить звонок, но это был его агент, Мори, и если он не ответит, то Мори будет надоедать ему как невротический щенок с инфекцией мочевых путей, которому необходимо выйти на улицу, чтобы помочиться в снег.
Определенно не то, в чем он нуждался в своей жизни или, что еще более важно, в его сегодняшнем настроении.
Айдан подбородком открыл флип телефона, одновременно убавляя звук на своей стереосистеме, на которой играл компакт-диск «Bauhaus».[4]
— Привет, Мори.
— О, Айдан, вот и ты. Я волновался за тебя.
Да, как же. Единственная вещь, по поводу которой когда-либо волновался Мори, была — откуда будет его следующая проверка. Ублюдок был точно таким же, как и все остальные, которых когда-либо знал Айдан. Алчный, корыстный, самовлюбленный и стремящийся урвать кусок пожирнее за счет Айдана.
Всего лишь звук его плаксивого голоса сказал Айдану, что нужно сделать, чтобы у него внутри стало тепло и уютно.
— У меня есть другое предложение для тебя, Ай. Они подняли до тридцати пяти миллионов долларов плюс значительная доля прибыли, и поверь мне, учитывая других звезд, снимающихся в этом фильме, прибыли будет достаточно, чтобы заставить даже такого Скруджа,[5] как ты, улыбнуться.
Айдан помнил то время, когда он мог задохнуться от волнения и умереть, услышав такое предложение. Время, когда такие деньги казались несбыточной мечтой.
И как все его мечты, эта тоже была жестоко разбита вдребезги.
— Я же говорил тебе, что не заинтересован.
Мори усмехнулся.
— Конечно, ты заинтересован.
— Нет, Мори, я не хочу.
— О, брось, ты не можешь продолжать прятаться на вершине своей маленькой горы. Рано или поздно ты должен будешь вернуться в реальный мир. А это будет бесподобным возвращением. Подумай, от скольких денег ты отказываешься, говоря «нет».
Айдан переключил диск на песню «Crowds[6]», чтобы она напомнила ему, почему у него не было никакой заинтересованности в возвращении в Голливуд… или куда угодно за пределы «Ноб Крик»,[7] Теннеси, если уж на то пошло. Ему не нравились люди, и он ненавидел мысль о том, чтобы когда-нибудь снова сниматься в кино.
[4]Bauhaus («Баухаус») — британская рок-группа, образованная в 1978 году в Нортгемптоне. В состав входят Питер Мерфи (вокал), Даниэль Эш (гитара), Кевин Хаскинс (барабаны) и Дэвид Джей (бас-гитара). Первичное название группы было Bauhaus 1919, но позднее было решено сократить его. Благодаря своему мрачному стилю и музыке, Баухаус считается первой готик-рок группой.