Логичным решением выглядело забить и поискать добычу попроще, но где гарантии, что в итоге Кирилл не нарвется на кого-нибудь еще более страшного? Здесь уже хотя бы понятно, чего ожидать. А еще, в связи с неподвижностью врага есть возможность разработать детальный план. В итоге своих размышлений, Котов остановился именно на этом варианте.
Под вечер он все же рискнул вернуться обратно в тело и сморщился от ощущения тугого обруча, сдавившего виски и затылок. Вдобавок его ощутимо потряхивало, противно ныли мышцы. Именно так в случае Кирилла выглядело поражение: без исцеления от пульсации растущего дара тело крайне тяжело переносило перегрузки.
Кое-как поднявшись на ноги, Кирилл активировал Раздор, разблокировал шлюз и впустил теней внутрь. Затем буквально заставил себя приготовить ужин на всех. Сосущее чувство в животе настойчиво напоминало, что не стоило забывать о потребностях тела, даже если такая возможность имеется в наличии.
— Владыка, мои сенсоры регистрируют повышенную температуру кожного покрова, — осторожно сообщила Раздор. — Все признаки указывают на инфекцию.
Кирилл неохотно оторвался от чашки согревающего кофе.
— Все в порядке, просто сильное переутомление, — пояснил он.
ВиртИн изобразила паузу в своих рассуждения, а затем гневно заявила:
— Во всем виноваты эти мелкие грязные создания? Повелитель, прошу, отдайте их мне. Клянусь, они либо станут образцовыми прислужниками, либо найдут свой конец в боли и мучениях, — Где-то на заднем плане послышался звук хлыста. — В любом случае, они больше не доставят вам неприятностей.
Глава 13
— Любопытный вывод, — хмыкнул Кирилл, сделал большой глоток кофе и довольно зажмурился. — Но нет, миньоны здесь ни при чем. А у тебя довольно развитая модель поведения, не так ли? Это в какой корпорации производят такие виртИны?
— Мое ядро создали в лаборатории АвеоКорп, однако Владыка лично занимался шлифованием его до идеала, — ответственно доложила Раздор.
Ей удивительно точно удавалось передавать голосом мельчайшие оттенки интонаций. В отличие, кстати, от виртИнов низкого и среднего ценового сегментов, которые часто грешили низкой эмоциональностью и монотонностью. Откуда старший техник на каком-то второсортном космическом лайнере вообще мог заполучить в свои руки такую дорогую вещь? Идея покопаться в кристаллах данных из тайника начинала казаться все более привлекательной.
Жаль, пока Кирилл не умел разделяться на несколько копий. Было бы весьма удобно. Один бы занимался исследованием и тренировками дара, другой — конструировал новых существ, третий — обеспечивал всех едой и обустраивал быт, четвертый — изучал все интересное на планете. И это самое очевидное распределение, которое сходу пришло на ум. Если поразмыслить как следует, легко выстроить гораздо более сложную и производительную структуру. Осталась самая малость: научиться делить себя на части.
Полностью погрузившись в свои мысли, Котов механически открыл очередную консерву с ветчиной, соорудил бутерброд и откусил солидный шмат.
В принципе, вырастить собственную копию для химеролога не проблема. Однако это все равно будет уже другой человек. Чем дальше, тем больше отличий от оригинала наберет копия. Тупик. Но перспектива интересная. Прелюбопытнейшая, так сказать.
С этими мыслями Кирилл доел, проделал все приготовления ко сну, включая блокировку шлюза, и забрался в спальник. Миньоны собрались вокруг и кто как растянулись на полу, засыпая в самых причудливых позах. Тень привычно устроилась у выхода. Ее младшая сестра выбрала уединенный участок внутри капсулы, но при этом держала всех в поле своего зрения.
Хороший восьмичасовой сон вернул Кирилла в норму. С наслаждением потянувшись, он приступил к разработке плана для сражения с… кем? Парень осознал, что так и придумал, как называть своего врага. Цветы? Растения? Глупо как-то. Мухоловка? А кто тогда муха? Спасибо, как-то не хочется.
«Назову его Лютик», — принял решение парень.
Несмотря на нежное название, этот красивый яркий цветок на редкость ядовит. Именно из его желтой разновидности по версии Шекспира аптекарь приготовил сонное зелье для Джульетты, которое погрузило ее в состояние, схожее со смертью.