Так появился кусаки, живые бомбы, метатели, шипохвосты, плеваки и остальные. Тактика от тупого навала эволюционировала до упорядоченной внутренной структуры, правильному соотношению юнитов, обходным маневрам и диверсиям. Кирилл понимал, что несколько увлекся оттачиванием тактики мясного штурма, но просто не мог остановиться.
Своих ключевых химер он держал в резерве и использовал только простейшие организмы, заточенные, как правило, всего на одну-две функции. Он мог клепать их буквально сотнями из любой органики. В каком-то смысле все вместе они и являлись тем совершенным организмом, который он пытался создать изначально. Пока только в начале своего пути, но перспектива уже завораживала.
— Как прошел ваш день сегодня, Повелитель? — с участием поинтересовалась Раздор.
— Три на шесть, — сообщил Кирилл и с удовольствием потянулся, разминая затекшие мышцы.
— Как замечательно, — обрадовалась виртИн. Парень мог поклясться, что видит прекрасную счастливую улыбку. — На два раненых больше, чем в прошлый раз. Если хорошенько постараетесь, у вас обязательно получиться вырезать их всех.
— Приятно слышать. Твоя идея с плеваками, которые выглядят, как кусаки, отлично себя показала, — сделал ответный комплимент Кирилл.
— Я счастлива оказаться вам полезной, Повелитель, — буквально пропела Раздор.
— У тебя необычайно развитая для виртуального интеллекта фантазии в направлении убийства, — заметил парень.
— Вы совсем засмущали эту скромную прислужницу.
Кирилл поморщился: его мир сжался до крохотного человеческого восприятия. В последнее время он заметил, что ему все сложнее ассоциировать себя со своим телом. Все чаще оно воспринималось, как досадная и раздражающая помеха. Это состояние ощутимо усугубилось, когда количество глаз возросло до сотен. Не говоря уже об остальных чувствах. Такое должно пугать нормального человека, но почему-то ничего внутри Кирилла не протестовало против такой постановки вопроса. И только разум констатировал проблему.
Так появилось «Время человеческого тела»: минимум на два часа в день Кирилл практически насильно собирал разум воедино и пытался жить, как обычно. Заниматься любыми делами с отсутствующей рукой оказалось той еще морокой. А ведь парень, имея в распоряжении десятки свободных конечностей, даже как-то подзабыл об этом нюансе. Как и о планах на создание симбиота. Теперь они вернули актуальность.
После еды Кирилл принялся за самое успокаивающее занятие: разработку универсального стыковочного модуля. Типичная задача, работать над которой можно бесконечно, встраивая и совмещая все новые и новые стандарты, пока не упрешься в стену. Своеобразный Кубик Рубика в инженерном исполнении. И любимый тест Амо Си, одного из преподавателей академии, по которому он судил о способностях того или иного студента: чем дальше ушел, тем талантливее.
Пока рекордом Кирилла оставалось семь совмещенных стандартов, но с ростом дара увеличивались и когнитивные функции. Несмотря на гражданский ТиАй, он чувствовал, что сможет больше и найдет правильное решение, чтобы преодолеть старую планку.
Остро вспыхнуло чувство опасности. Цельный разум разогнал мышление до сумасшедшей скорости, буквально превратив время в кисель. С полным осознанием ситуации Кирилл смотрел, как внутренняя часть корпуса спасательной капсулы накаляется до оранжевого свечения, пузырится, течет, испаряется. В возникшую прореху проникла струя ослепительного пламени. Словно пасть дикого зверя, она стремительно раскрывалась и устремлялась прямо к человеку.
Волосы на голове трещат, скручиваются и обугливаются от дикого жара, хотя кожа все еще ощущает легкую прохладу: сигнал от нервов просто не успел достигнуть мозга. О чем говорить, если с момента тревоги человеческое тело даже моргнуть не успело.
Кусок раскаленного металла летит прямо в лицо. Невероятно жутко наблюдать, как к твоему глаза приближается какая-то острая штуковина. Буквально видеть, как она входит в твой зрачок, и не иметь возможности на ни что повлиять. Кирилл сполна насладился этим чувством.
Следом надвигался сокрушительный вал ослепительного огня. В последний момент между человеком и пламенем возник черный силуэт. А затем мир для Кирилла обернулся океаном боли. Он просто утонул в этом невероятно объемном чувстве. Оно имело запах — горелого тела. Звук — пробирающую до глубины грохочущую вибрацию. Цвет — невыносимую белизну с каплями оранжевого и красного. Его даже можно было потрогать — твердая и давящая масса, собранная из мельчайших лезвий.