Но все происходит не так, как она ожидала.
Все еще «стреноженная», она вдруг теряет опору и падает на колени. Ее руки и ступни зарываются в горячий, почти раскаленный песок, которого не должно быть во дворцовом саду. Воздух тоже нестерпимо зноен — куда пропала древесная тень? Голова кружится от накатившей слабости…
Когда взгляд Элион проясняется, раскинутый пред ним пейзаж повергает ее в ужас: куда ни посмотри — синее небо да рыжий песок; кое-где торчат чудны́е — одна из них похожа на голову орка — обточенные ветром скалы.
Великая пустыня Нэадин…
Великая пустыня Нэадин
Душа эльфийки цепенеет, немой вопрос «как?» вытесняет и мысли, и чувства. Отыскав в себе силы, она развязывает ленту неверными пальцами, поднимается на ноги и вдруг вскрикивает, обожженная одной из золотых подвесок. Ее разум оживает.
Ярды, превращенные в мили, внезапная истощенность, раскаленное изделие, что должно оставаться холодным, — все это наводит на пугающий вывод: кто-то из тех, кто знал, что Элион позовут играть в жмурки, подложил к ней в украшения амулет концентрации, цель которого — направлять энергию носителя, усиливая чары. И вместо того, чтобы «прыгнуть» на другую сторону площадки, Элион перенеслась далеко за пределы окруженного пустыней и морем Киртегала, истратив на это все свое волшебство…
Будто подкошенная, она снова падает на колени. Сжимается в комок, с трудом удерживая слезы. Кто и зачем поступил с ней так жестоко? Почему пожелал ей мучительной смерти? Все потому, что она здесь чужая? Или причины кроются в политике?
Размышлять некогда: солнце палит нещадно, но после полудня будет хуже — как бы Элион ни хотела отдаться жалости к себе, если останется на месте, она не доживет и до ночи. Собрав в кулак все самообладание, она подбирает отлетевший в сторону зонт, плотнее кутается платком и направляется к ближайшей скале. Ее ум очень быстро пустеет, остается только ходьба. Идти — это все, что она сейчас может. Вцепиться в ручку зонтика, словно в нем ее спасение, и безразлично наблюдать, как нарядные туфли раз за разом утопают в песке.
Спустя час или два — еле поспев до наступления пекла — Элион бессильно валится навзничь в тени небольшого утеса. Великие духи, как хочется пить… Если бы соль не множила жажду, она взялась бы слизывать пот со своих рук. Хотя бы драгоценности немного холодят кожу.
Изможденная духом и телом, Элион впадает в дремоту, но просыпается, когда тень сползает с ее ступней, подставляя их беспощадному солнцу. Поджав ноги и глядя на бесконечно тающий горизонт, она садится под скалой, усилием воли отметает эмоции и наконец позволяет себе поразмыслить.
Тот, кто дерзнул от нее избавиться, достаточно хитер, но в то же время импульсивен, раз не испугался ссоры с послом большого и сильного государства. Едва ли это Дахасат решил избежать свадьбы… Взрослый эльф, по-военному собранный, но лояльный и привыкший к ответственности — подобный план для него слишком безрассуден. Куда больше он подходит ревнивой женщине. Очевидно, виновница — одна из тех, с кем Элион играла в саду. Или же все они сговорились? Скорее всего, так и есть… Но почему? Дочери хэгина не желают родниться с чужестранкой? Или одна из их подруг влюблена в Дахасата? Или кто-то хочет обострить отношения с Аэлисом?
Эльфийка раздраженно встряхивает головой. «Личность этой мрази не имеет сейчас значения. Лишь бы план ее не осуществился до конца…» — думает она, обхватив колени, и обращается к главному вопросу: как быть?Ждать спасения нет смысла: лишенная волшебной силы, на восстановление которой у юных (младше пятидесяти лет) эльфов порой уходят недели, Элион практически невидима для других магов. То есть, она не может уповать ни на собственные чары, ни на чужие… А на что тогда?! Пусть она не кисейная барышня, ее не учили выживать среди барханов с одним лишь зонтиком в арсенале!
Мучительный день движется к завершению. Не сумев докопаться до воды голыми руками, голодная и жаждущая Элион пытается как можно больше спать, чтобы, помолившись суровым духам пустыни, на закате оставить свое убежище. Только куда ей идти? Не двигаться же наугад. В иной ситуации она могла бы «нащупать» буйную энергетику города, но сейчас ее внутренний компас молчит. Да и знание астрономии оставляет желать лучшего.
К счастью, за долгие часы томления Элион вспомнила, куда и как двигалась во время игры: стоя лицом к фонтану, она хотела скакнуть вперед и оказаться по ту его сторону, но перепрыгнула и сад, и дворец, и весь Киртегал — значит, идти надо в направлении, обратном ее взгляду на тот момент. Хвала всем духам, она сразу приметила ту уродливую скалу в виде орочьей морды… Встав к ней спиной, эльфийка глубоко вздыхает и выдвигается в путь, не обращая внимания на дивные краски заката, что в иной вечер глубоко бы ее поразили.