— Ясно…
После обеда Юрий Петрович уехал «наводить справки», пообещав быть на связи и держать всех в курсе событий, а друзья-партийцы втроем направились в ОВД, к которому территориально относится Измайлово. Там их уже ожидал предупрежденный заранее майор Гребешков. Как положено, ответив на все наводящие вопросы, общими усилиями составили текст и написали заявление.
Выйдя из мрачных стен, друзья-партийцы пожелали Устиновой удачи, терпения и оптимизма, после чего отбыли на вокзал, оставив ее наедине с тревожными мыслями.
Надежда вернулась в гостиницу около семи вечера. Позвонила Лапочке-дочке, Наталье и Сереге. Подумала и о родителях Ирины… Но она не знала даже, есть ли у них телефон… да и просто боялась им звонить.
Устав от постоянного нервного напряжения, Надя выпила две таблетки валерьянки и опять уселась на свой наблюдательный пункт в холле, хотя уже не видела в этом никакого смысла. Да и с какой стати Ирина пойдет в гостиницу, если еще вчера они должны были улететь? Но, с другой стороны, должна же она понимать, что Надежда будет ждать, переживать и искать ее…
В номер подниматься не хотелось. В девятом часу вечера появился Юрий Петрович. Он подошел к ее «наблюдательному пункту» уверенно, как будто знал, что она может быть только здесь.
— Добрый вечер, Надюша, — с улыбкой поздоровался он, — можно мне вас так называть?
— Да, пожалуйста, — ответила она равнодушно. Но ей почему-то было приятно, что он обратился к ней именно так.
— Вы, как всегда, на посту?
Его лучезарная улыбка погасла, как только он приступил к изложению новостей.
— Вынужден признаться в своих неутешительных подозрениях, — начал он без вступлений, — Китайца найти пока не удалось, и ничего хорошего это не предвещает. Дело в том, что он… тесно общается с людьми, которые, по нашим данным, занимаются поставкой девушек в турецкие бордели. Кто-то из них уже отбывает наказание по статье 127.1 и 127.2 Уголовного кодекса…
— А что это за статьи? — встревоженно спросила Надежда.
— А это… торговля людьми и использование рабского труда… соответственно.
— Ой, мама! — простонала она. — Ужас! И в наше время такое существует!
— Да уж, ничего хорошего. Но если есть преступления такого рода, то должна быть и соответствующая статья. Она, кстати, в такой формулировке у нас совсем недавно появилась… Так вот, кто-то уходит от ответственности за неимением прямых доказательств. И я не уверен, что преступники, которые уже отбыли срок, встали на путь исправления.
— Если у вас есть сведения, то почему их не арестуют? — возмутилась Надежда.
— Одних только сведений недостаточно, нужны доказательства. Такие преступления относятся к числу труднораскрываемых.
— Почему? — удивилась Надя. — Ничего себе! Людей крадут, а… это труднораскрываемо?!
— Доказать факт продажи человека очень трудно. Рабовладелец, конечно же, не признается, что купил для себя… рабыню. И вербовщик не признается, что получил за невольницу деньги… Ну, и сами потерпевшие, как правило, не имеют особого желания сотрудничать со следствием… по разным причинам. Вот и вопрос: потерпевшие они или просто… как-то иначе называются. Кстати, от тридцати до восьмидесяти процентов женщин, попадающих… в определенные злачные заведения, сознательно едут за границу как… представительницы древнейшей профессии. Правда, они не подозревают, что станут живым товаром… и условия оказываются куда более жесткими, чем они предполагали.
— От тридцати до восьмидесяти! — изумилась Надежда. — Почему такой большой разброс в цифрах?
— Это зависит от того, кто производит оценку: полиция, социальные работники… бюрократы или… правозащитные организации… Так или иначе, в сети зарубежных работорговцев и сутенеров ежегодно попадают свыше ста семидесяти тысяч женщин из бывших советских республик… Такая вот статистика…
— Но как-то же удалось выявить и посадить некоторых дельцов?
— Гораздо меньше, чем хотелось бы…
— И какое за это предусмотрено наказание?
— Где-то… от трех до пятнадцати лет — в зависимости от отягчающих обстоятельств…
— Маловато… за такое! Слишком уж гуманно!
— Согласен… Так вот, мне пришлось участвовать в расследовании нескольких преступлений подобного рода. Там фигурировали имена, по меньшей мере, трех человек из ближайшего окружения Китайца. По одному из тех дел он проходил в качестве свидетеля. Его друзья сейчас на свободе… Пока я не могу сказать наверняка, какую роль сам Китаец играет во всем этом, но очень похоже, что не последнюю.