— Довольно, милый, а то я просто умру от счастья, — прервала его сияющая Маргарет. — Рассказывай мне про остальные сюрпризы постепенно. Слишком уж все хорошо получается, просто не верится.
— Почему не верится? Нельзя сказать, что ты этого не заслуживаешь, — галантно заметил Мануэль. — И потом, я подумал про наших будущих детей. На жалованье таксиста их, пожалуй, не прокормишь… А одежда, игрушки, соответствующее образование…
— То есть в тебе проснулась семейная гордость? — ехидно поинтересовалась молодая женщина.
— Скорее, инстинкт гнездования. Едем скорее, а не то окончательно опоздаем, разгневаем матушку и все блистательные планы развеются как туман. Потому что она расстреляет нас из пулемета.
Опасения Маргарет совершенно не оправдались.
Семейство Торрес Альварес встречало молодую пару при полном параде и в полном составе. Мария Виктория и Кармен с супругами, Ракеле, все разодетые в пух и прах. Сеньора Леонора ради такого торжественного случая даже надела темно-коричневое платье и нацепила брошь с небесной красоты камеей. К великому удивлению и удовольствию молодой женщины, на обеде присутствовала Лусия, сияющая от счастья.
— Ты что, по случаю столь радостного события выхлопотал помилование и для своей сестры? — улучив момент, прошептала Маргарет, ткнув Микаэля в бок локтем.
— Больно же! Но ты права: мама на самом деле спит и видит меня женатым человеком, остепенившимся и солидным. Да потом, она же любит Лусию. Просто у нее принципы, понимаешь?
— Счастлива, что подвернулся удобный предлог на эти принципы наплевать.
— Ты не поверишь, но она вчера ездила к Лусии в гости — посмотреть на малютку. Говорят, осталась довольна. Презентовала маленькой Марии Микаэле кружевной слюнявчик и серебряную ложечку.
— Это же просто замечательно! — искренне обрадовалась Маргарет, продевая руку в перчатке под локоть Микаэля. — А теперь вперед, на штурм праздничного жаркого и салатов! Надеюсь только, что не случится никакой неприятности: твоя мама не передумает и не даст мне пинка под зад.
10
Однако неприятности, вероятно, смилостивились и обошли ее на сей раз стороной. После благополучно завершившегося визита, нанесенного семейству Микаэля, Маргарет чувствовала себя буквально на седьмом небе от счастья.
В голове ее кружились блистательные видения свадебных платьев, кружев, цветов и украшений, звучала небесная музыка. Где-то на заднем плане смутно вырисовывались очертания гигантского кремового торта. И толпы, толпы нарядных гостей… Впрочем, без гостей вполне можно было и обойтись.
Маргарет, не особенно избалованная роскошными праздниками, теперь наслаждалась от души, планируя все эти мероприятия — утомительные, но такие радостные!
Сияющий вихрь полностью захватил ее, лишь иногда хотелось остановиться на мгновение и подумать: это я? Все это происходит со мной? Неужели я дала согласие на брак с этим блестящим и родовитым испанцем? Неужели мы будем венчаться в самой большой церкви Барселоны и жить в особняке? И я останусь в этой прекрасной стране навсегда?
Но остановиться как раз и не получалось, потому что на нее сразу свалилось великое множество всяких свадебных приготовлений.
Маргарет уже умудрилась пригласить на предстоящее бракосочетание половину «Аквариума», послав прелестные розовые открытки с целующимися голубками и золотыми звездочками, надписанные от руки, сеньора Себастьяна с супругой, которая, как оказалась, благополучно разрешилась девочкой, и еще нескольких приобретенных в Испании знакомых. Не так уж, впрочем, и много.
Со стороны благородного семейства ожидались толпы, батальоны, орды гостей. Всех их следовало накормить, разместить и развеселить.
Однако, как уже говорилось, все эти хлопоты казались новоиспеченной невесте скорее приятными, нежели обременительными. Чего только стоила одна поездка в ателье, где шили лучшие свадебные платья во всей Барселоне! После долгих мучений и примерок она выбрали нечто восхитительное — метры золотистой парчи, шуршащей, переливающейся и восхитительно пахнущей. В сочетании со светлыми волосами Маргарет все это должно было выглядеть просто сногсшибательно…
— Главное, не дать Микаэлю прорваться в твою гардеробную до свадьбы и увидеть платье, — задумчиво заметила Лусия, расправляя на виновнице будущего торжества полупрозрачную фату. — А то он еще погибнет от разрыва сердца и сделает тебя соломенной вдовой.
— У меня и гардеробной-то нет, — хмыкнула Маргарет, изгибаясь, чтобы полюбоваться на себя в зеркале сзади. — Боже, я и не знала, что могу так выглядеть!
— Разве тебе неизвестно, что половина женской красоты зависит от того, во что женщина одета? — Хорошенькая юная испанка тоже посмотрела на себя в зеркало, и не без тайного удовлетворения. — Ну и еще тридцать процентов — это прическа и косметика.
— Пожалуй, ты права, — со вздохом согласилась Маргарет. — Обычно я больше всего напоминаю белую мышь.
— В твоем случае, надо сказать, одежда практически не имеет никакого значения, — с легкой завистью произнесла сестра Микаэля. — Ты и в мешке из-под фасоли будешь выглядеть потрясающе.
— Что потрясающе, это уж точно!
— Ну, по крайней мере, необычно. Вот, возьми перчатки. По-моему, эти подойдут.
Среди всей этой сверкающей мишуры Маргарет практически не могла думать о работе. Надо сказать, что в Англии ее исследования продвигались значительно плодотворнее, хотя там по большей части приходилось иметь дело с сушеными экспонатами, запертыми в прозрачной тиши музеев, готовыми препаратами и невразумительными описаниями.
Теперь же, когда теплое море плескалось буквально у ног, рыбы сами лезли на берег, а богатейшие запасники «Аквариума» были предоставлены к ее, Маргарет, услугам, ничего не клеилось.
Должно быть, размышляла молодая женщина, героически пытаясь отрешиться от шуршаще-блестяще-переливающихся свадебных видений, бесцеремонно переполняющих строгие стены лаборатории, успешно и творчески работать можно только тогда, когда тебя ничто не отвлекает. Ну как можно думать об акулах, если завтра мне нужно ехать выбирать постельное белье для нашего нового гнездышка? Наверное, я просто несерьезная: собралась замуж и тут же забросила науку.
Так, терзаемая угрызениями совести пополам с радужными предвкушениями, она просуществовала почти месяц. С будущим мужем Маргарет все это время почти не виделась, потому что он тоже носился где-то, пытаясь одновременно отремонтировать особняк в центре Барселоны, в котором полагалось жить наследнику семейства Торрес Альварес с супругой, завезти туда новую мебель, договориться о праздничном банкете и переделать тысячу крупных и мелких дел, просто совершенно необходимых.
Невзирая на активную помощь будущих родственников, Маргарет временами подумывала, что жить во грехе было бы гораздо проще, комфортнее, а главное — не так дорого… Но слово есть слово, и месяц пролетел как один день, в бесконечных хлопотах.
Надо сказать, что особняк, в котором предстояло жить молодым, безумно понравился молодой женщине. Она сразу влюбилась и в скрипучий паркет, и в изъеденные временем колонны, и даже в голубей на крыше. Потускневшие от времени зеркала и светильники, остатки золоченых росписей на потолках — все это казалось непривыкшей к старине англичанке чарующим и таинственным.
— Иногда здесь не бывает горячей воды, — мрачно просветил ее Микаэль, когда они случайно пересеклись в просторном холле.
На носу у молодого человека виднелись следы побелки, в руках он с мрачной обреченностью сжимал альбом с образцами краски. А по комнатам тем временем бродила ремонтная бригада, алчно примеряясь, с чего начать.
— Зато в спальне потолок в виде купола, — с энтузиазмом ответила Маргарет, приветствуя жениха поцелуем. — Предел мечтаний!
— Ну, если тебе нравится…
— Спрашиваешь! Этот дом нечеловечески прекрасен! Ты уж постарайся, чтобы его не очень переделывали, хорошо?
— А потрескавшаяся ванна на львиных лапах тебе тоже нравится? — с подозрением осведомился Микаэль, по всей видимости живо припомнив, как холодно бывало в ванной.