– Рот закрой и слушай мои приказы! – безжалостно говорит Алмазов. – Ещё одно слово – и соски будут неделю болеть.
Опускаю голову, смотрю на раковину, она расплывается.
Кап. Кап.
Он победил. Бандит одержал вверх. Я не буду сопротивляться. Не хочу получить боль.
А потом что-то происходит.
Движения становятся мягче, но между тем, темп остается прежним.
Мою грудь гладят. Ладонь накрывает ее полностью. Круговые движения и сосок твердеет.
– Откинь голову на меня, – спокойный приказ.
Откидываюсь на его плечо, как того велел он.
Рука перемещается на другую грудь. Гладит и ее.
Пальцы внизу продолжают вколачиваться в меня. Быстро и безжалостно. Там по-прежнему сухо, но горячо.
Как такое может быть?
Удивляюсь, слезы перестают течь.
Бандит размерено дышит, но я чувствую спиной, как быстро бьется его сердце и как пульсирует его член.
Он гладит мою грудь, быстро, но с каждым круговым движением темп замедляется. Когда становится совсем медленно, Алмазов берет пальцами сосок и тянет его. Потом отпускает. И снова гладит по кругу, пока грудь твердеет. Ореолы набухли, бледно-розовые горошины стали чувствительными.
Мне это не может нравиться.
Не может!
Но тело говорит обратное.
– Давай посмотрим, что у тебя здесь, – его голос полностью охрип, дыхание стало горячим, как и у меня внизу.
Боже, отчего же там так горячо?
Куртку задирают еще выше. Майку тоже. Обе груди освобождают из чашек лифчика. Алмазов проделывает все одной рукой. Быстро и четко.
– Прекрасно, – довольно бросает он, а у меня от его голоса и оттого что он медленно обводит по очереди грудь, собирается влага внизу.
Не может этого быть! Только не с этим подонком!
Хочу посмотреть на него. В хищное лицо и черные глаза. Наверняка он упивается победой. Тем, что тело предало меня.
– Не рыпайся! – рука оставляет грудь, обхватывает шею и прижимает к своему плечу. Не больно, но ощутимо.
Все что я сейчас чувствую – легкий электрический ток на коже и огонь внизу. Он долбиться во мне пальцами. Быстро, отрывисто, не щадя лоно.
А мне… Черт бы его побрал, мне приятно. Мне, блин, приятно внизу.
Что со мной творится? Так не бывает. К человеку, которому ты испытываешь отвращение и страх, невозможно чувствовать приятное. Невозможно принимать движения. Но мое тело принимает. Я расслабляюсь в его руках. Ненавижу себя за это, но расслабляюсь. Отдаюсь как последняя…
Господи, он же этого только и хотел – сделать из меня шлюху!
– Кончи, Пчелка, – бандит рычит. – Кончи мне на пальцы. А если не кончишь, поставлю раком и заставлю отсосать. И плевать на осторожность.
– Нет! – упрямлюсь я. А на самом деле понимаю, что еще несколько движений и будет конец. Конец моей личности.
Зубы скрипят, челюсть сводит. Я не позволю, чтобы из горла вырвался хрип. Не сдамся. Тогда меня наклоняют над раковиной. Ногой бандит расставляет мои ноги шире, а его рука отпускает шею и ложится на спину, придавливая.
Теперь его движения не просто отрывистые. Пальцы безжалостны. Порхают во мне, бьются. Выходят, чтобы снова зайти до конца.
Я извиваюсь под упрямым и беспощадным напором. Хватаю ртом воздух и слышу над собой сбивчивое дыхание:
– Я тебя в задницу выебу, если ты будешь сдерживаться. Дай волю эмоциям.
Моя попа дороже, а его слова убедительны, поэтому я даю волю организму, как он сказал. Отдаю себя, его движениям и…
Стон.
Он вырвался.
А потом еще.
Из меня сразу вынимают пальцы. Мокрые пальцы, по которым стекает сок. Подносят к лицу, показывают и довольно хмыкают:
– Это будет долгое рабство, Пчелка, если ты пройдешь проверку.
Бандит отодвигает меня в сторону. Тщательно моет руки, а затем, не глядя, выходит.
– Приводи себя в порядок и выходи, – приказывает он, перед тем как закрыть дверь.
Глава 6.
Как я могу привести себя в порядок после всего, что было?
Мне противно!
От него.
От себя, что поддалась.
От эмоций.
Мерзкий осадок внутри разливается с каждой секундой больше. Надо заставить себя поднять руку и включить кран, чтобы избавиться от следов. От его следов во мне. Хотя каких таких следов? У меня все еще есть эта наполненность внутри и мне противно. Но как бы я не хотела и как бы ни дрожала, стираю все.
В дверь начинают стучать.
– Эй, вы там скоро? – возмущается женский голос.