Ох, какой он галантный!
Ирония!
Галантный вор. Спасибо хоть за то, что с его стороны посягательств не будет.
– Самолет готов? – интересуется младший.
– Давно уже. Держи свою Пчелку.
Меня передают из рук в руки, словно я…
Ах, ну да, я и забыла. Конечно, меня можно передавать, опускать, унижать, принуждать к сексу. Страшно представить что будет, когда я пройду проверку.
А я чиста.
Секс. Когда он был последний раз? Не помню. Так давно, что серьезно не помню.
Даниил тащит меня за собой, а я думаю о том, что просрала свое единственное спасение. Другого слова не подобрать.
Обидно.
Выходим на большую, пустую площадку. Один самолет. Роскошный с именными наклейками на крыле, хвосте и боковой части. Серебряные буквы или это алмазы.
Блин, да это, в самом деле, сверкают алмазы!
Они нормальные вообще? Как можно на самолет лепить драгоценный металл, который стоит кучу денег?
Хотя им можно.
– Нравится? – Даниил меня отпускает, когда мы оказываемся у трапа.
Смотрю на Глеба. Он что-то про овцу упоминал. Ну, держи тогда, козел, капусту.
– Слишком пафосно и гламурно для вас. Хотя, – мне все равно, что я скажу, нервы на пределе, смотрю на одного брата, потом на другого и возвращаюсь к самолету, – эти ваши реплики про геморрой… Наверное, часто болеете этим. Разочаровались в женщинах, но вокруг столько свободных мужчин.
Жду, что будет.
Наверное, убьет. Тот, у которого…
– Что? – оторопело слышу с правой стороны.
– Геморрой, – продолжаю смотреть на самолет, потому как страшно видеть в данный момент Глеба, но ужасно хочется утереть ему нос. Эмоции, блин. Вот и продолжаю лекцию. – Он же практически не лечится. Стоит один раз попробовать, считай пожизненно.
С правой стороны повеяло холодом. Заскрипела челюсть, заскрежетали зубы. Может, искры посыпались. Но то, что несло обещанием убить, я ощущала каждой клеточкой тела.
С левой… заржали. Именно, что заржали, загоготали. Это не было обычным смехом. А отсмеявшись, сказали:
– Она тебя уделала. В сухую. И кого! Самого Алмаза! Брат, ты точно не передумал по поводу Пчелки? Девчонка-то сомневается в твоей ориентации.
Он точно меня убьет. Пристрелит. Или рукой своей огромной стукнет по макушке и с концами.
– Да, ты прав, – его зубы продолжают скрипеть. – Я подумаю. А лучше, – Глеб хватает меня за подбородок, всматривается, но, так и не договорив, что лучше, небрежно отпускает. – Полетели уже. Нас ждет дом.
–––––––––––––––––––––––––––––––––
Я в самолете, сижу в кресле. В руках чашка какой-то смеси. Напоминает чем-то смузи. Мне его дала стюардесса, а бандитам – кофе.
Запах раздражает мои рецепторы. Я тоже хочу и иногда поглядываю на чашки с дымящимся напитком. И что я получаю после этого?
Два хищных оскала.
У меня сложилось ощущение, что они знают, что я любитель кофе. Знают, но подсунули мне ерунду из клубники и еще чего-то.
Двадцать минут как мы уже в воздухе.
Алмазовы о чем-то тихо переговариваются, а я с этим стаканом. Раздражена от вкусного запаха.
Боже, как же я хочу кофе!
Ну и черт с ними!
Делаю глоток смузи. Сладкий напиток с горчинкой. Мне кажется, что я знаю послевкусие, и чем оно может закончиться.
Не успела толком жидкость попасть в желудок, как стакан расплывается у меня перед глазами. Рука что держит его – слабеет. Я хмурю брови. Фокусируюсь, но ничего не выходит. От одного глотка меня везет, качает на волнах, и я уплываю. Слишком много. Большая доза и вот почти мое сознание растворяется. Нет мыслей, и последнее что я вижу это ухмылки.
Сволочи улыбаются, им весело.
Мне совсем не до веселья. Сильнодействующее снотворное заставляет закрыть глаза и погрузится в беспокойный сон.
___________________________________
Глава 7.
Я открываю глаза, вижу белый потолок. Высокий, ровный, со встроенными маленькими, но ужасно режущими глаза лампочками. Он заметно разнится с тем, что я наблюдала в самолете. Поэтому сразу понятно, что нахожусь не на борту, а в каком-то помещении.
– Очнулись? – участливо спрашивают у меня. Мужской незнакомый голос заставляет вздрогнуть.