– Я тебя напою.
Сам будет из бокала поить?
Не понимаю.
Глеб поднимается, тянет на себя. Как послушная девочка иду за ним. Он держит меня за руку, другой лезет в шкаф, достаёт оттуда стеклянный высокий стакан, наливает почти до краёв воды, а затем неожиданно дёргает меня.
Теперь я зажата между Глебом и столом. Ещё минуту назад он прижимался задницей к столу, теперь это делаю я, а спереди ощущаю давление его весом.
Глядя мне в глаза, он отпивает из стакана некоторое количество воды, потом ставит его на стол, левой рукой обхватывает меня за талию, а правой – шею. Заставляет запрокинуть голову, притягивает к себе и вливает воду в мой рот.
Проглатываю её.
Она кажется свежающей. В голове стучит пульс.
– Ещё? – снова берёт стакан.
Из-за того что не могу сказать, киваю. Немой язык не хочет слушаться. Тело содрогается, когда Глеб повторно меня поит.
Быстро глотаю.
Так продолжается раз пять.
На шестом, говорю:
– Хватит.
Жду, что отпустит меня, но он не спешит. Проводит большим пальцем по шее, лаская её, отчего между ног бежит электрический ток. Вмиг становится мокро, как у самой развратной женщины.
Ну почему с моим телом творится непонятная фигня, стоит каждый раз бандитам притронуться ко мне?
Ощущаю на коже лёгкий поцелуй, который оказывается острым укусом.
Ай! – вздрагиваю.
На этом месте Глеб лижет своим языком мою кожу.
Приятно, но я нахожу в себе силы, чтобы оттолкнуть его.
Он что-то хмыкает. Слышу, как жадно глотает воду. Оборачиваюсь, гляжу, как несколько капелек воды срываются с его подбородка, плавно текут по мощной шее, груди и позорно прячутся в домашних штанах.
– Воды? – ухмыляется он.
– Нет, спасибо, – мотаю головой.
– Тогда иди собирайся. На твоей кровати лежит комплект одежды. В нём поедешь.
Сбегаю с кухни. Не просто ухожу, а убегаю позорно. Спрашивается чего это вдруг?
Ответа у меня нет.
Прихожу в спальню. Замираю возле кровати, а затем беру платье в руки, щупаю его. Мягкая, белая, тёплая ткать. Длинные рукава с кружевной вязкой. Что-то вроде горла такого же вязанного, широкое, которое можно завернуть в несколько слоёв. Так же здесь есть комплект белого нижнего белья и светлые чулки.
Оставляю всё на месте, принимаю душ, в течение десяти минут собираюсь.
Готова. Жаль только, что своих денег нет. И паспорта. Взяла бы на всякий случай.
Платье прикрывает коленки. Не узкое, что хорошо.
Выхожу из комнаты, навстречу идёт Глеб. В чёрном костюме, белой рубашке, галстук.
– Надень их, – ставит на пол закрытые туфли на низком каблуке.
Я обуваюсь и следую за бандитом. На этот раз никакой охраны. Водителя тоже нет. Мы спускаемся на лифте. Подземная парковка, чёрная тачка без номеров, с поднимающимися дверьми. На багажнике какой-то знак, пока не очень понятный. Не удаётся разглядеть его как следует. Глеб сажает меня на переднее сидение, здесь всего два места, пристёгивает, обходит машину, залезает в неё, и спустя пару минут мы едем.
Отвыкнув от улицы, шума, я наблюдаю за всем происходящим, что творится на дороге. Быстрая езда машин мелькает перед глазами. Можно сказать у меня идёт наслаждение и предвкушение по телу, а вдруг получится?
Мы едем недолго. Глеб паркует машину возле высокого здания. Когда проходим туда, оказывается это торговый центр. В один из залов заходим. Дорогие вещи на манекенах, платья, шляпки, на пластмассовых шеях аксессуары.
К нам подбегает девушка, по бейджу понятно, что работает здесь.
– Добрый вечер! – она краснеет и опускает глаза, нервно деогает подол короткого в облипку платья. – Вам как всегда, Глеб Викторович?
– Нет, – ровно произносит. – Если можно, Натали, сделай всё быстро.
– Как быстро?
Не пойму, боится она его или стесняется.
– На тряпки двадцать минут, на всё остальное полчаса, – он берёт меня за руку повыше локтя. – Максимум час, Натали.
– Поняла, Глеб Викторович, – она мимолётно смотрит на него, потом на меня. – Так, – изучает, – здесь девяносто, здесь… Ага, идеально, – по-детски улыбается. – Три минуты на подборку.
– Действуй, – приказывает Глеб.
Девушка убегает в другой отдел. А те две, что стоят на кассе, о чем-то увлечённо шепчутся, и не сводят с нас глаз.
Неуютно сразу становится. Я прямо знаю, что они говорят о нас. Только суть диалога мне не понятна, да и не слышна толком. Они далеко стоят, но бросают красноречивые взгляды. И прекрасно понимаю, что я не первая кого Глеб сюда приводил. Это убивает вдвойне.