– Мы поедим потом девочка, – и припадает своим жадным ртом к разгорячённой плоти.
Ах!!!
Глава 39.
Что же творится с моим телом?
Оно стонет и выгибается навстречу ласкам.
Двойное ощущение.
Руки, губы дарят нежность и наслаждение. Хочу со всей силы вцепиться в волосы Глеба, в плечи Дана. Поцеловать их.
Но бандиты в недосягаемости для меня. Они играются с моим телом, сладко целуя, нежно кусая.
Грудь горит, бёдра сгорают со стыда, потому что Дан творит безобразные вещи.
Сама не понимаю, как оказываюсь раздетой. Халат уже на полу, мужские штаны, мои трусы, а я…
Даня ложится на диван, усаживает на себя, притягивает и целует в губы.
Кружится голова от властного и неистового поцелуя.
Всё горит.
Мокро.
Я мокрая.
– Хочу тебя, – хрипло выдаёт он. – Сядь на меня. Сама, – приказывает.
Не могу не подчиниться.
Поцелуй сносит крышу. Приподнимаюсь, чувствую бархатную головку промежностью. Трусь о неё и слышу рык.
В тот момент, когда Дан не выдержав, входит в меня, Глеб заставляет откинуться на него, и впивается в мой подбородок, затем в шею.
Горю!
Пылаю!
Оу!
Острое желание посещает мой затуманенный разум. Я обхватываю Глеба рукой. Он всё понимает.
Всё, всё.
То, что хочу его поцеловать.
Но он сам меня целует.
Нежно.
Играет с грудью, гладит, сжимает слегка соски.
Это невыносимо.
Здесь нежность, там – страсть. Страсть осторожная. Чтобы никого не поранить. Тихо стону в губы. Я бы громче это делала, но останавливает один факт. Маленький и спящий к другой комнате.
В какой-то момент самостоятельно начинаю двигаться в такт движениям Дана.
Я сейчас взорвусь и поэтому слегка отталкиваю Глеба, он опять всё понял и не противится тому, что буду делать. Тянусь к Дану. Целую его.
Внизу живота невыносимо-вкусная боль.
– Давай, Варя, кончи. Не подведи, детка.
После этих слов происходит взрыв эмоций, взрыв меня. Просто большой взрыв всего. И хриплый стон. Не мой. Даня притягивает к себе. Ложусь на его грудь, чувствую, как он ласково гладит меня по волосам и тихо произносит:
– Наша девочка.
Сердце колотится в груди. Я взмокла. Между нами тоже мокро. И Даня до сих пор во мне. И до сих пор гладит и целует в макушку.
Расслабляюсь, потому что дают немного передохнуть.
Немного – чтобы восстановить дыхание.
А затем Даня приподнимается и я вместе с ним. Он переползает повыше, выходя осторожно из меня, а Глеб приказывает:
– Встань на четвереньки, Варя.
От его тона, приятно тянет низ живота. Но сделать это самой? Встать… раком?
– Проблемы, Варюш? – подначивает Глеб.
Встаю, откидываю волосы назад, но они всё равно рассыпаются по плечам.
– Не стриги их, – бандит перебирает мои волосы у меня спине. – Они делают тебя ещё краше.
Дрожь в коленках.
Я краснею.
Комплименты делает.
Глеб расставляет мои ноги, как ему удобно.
Дан расслабленно лежит подо мной и наблюдает, в то время как его брат дотрагивается до напряжённой точки, гладит её и смазывает мою попу. Всю. Особенно там.
– Глеб, – моё дыхание сбивается.
– Всё будет хорошо, Варя.
Он легко шлёпает меня так, что совсем не больно. Скорее это приятно и необычно. А после начинает творить то, что ему вздумается. Водит большим пальцем по ней же моей родимой и единственной. Дарит восхитительные ощущения и замирает возле серединки.
Я помню, как они первый раз в машине пытались. И они сделали то, что никогда в жизни не испытывала. Сейчас тоже было необычно и безумно круто. Особенно, когда Глеб стал потихоньку проникать внутрь.
Маленькими шажками, постепенно углубляясь.
– Боже мой, – прошептала я. – Что вы со мной делаете?!
Риторический вопрос под ритмичные движения.
Между ног совсем стало мокро.
А-а-а!!!
Глеб впился зубами в моё плечо, продолжая испытывать мои нервы на прочность. Он поглаживал ласково попу, углубляя палец в пока ещё тугое пульсирующее колечко.
– Нет, – когда совсем стало приятно, и я готова была взорваться оргазмом, взмолилась. – Нет, Глеб, – голос срывался на хрип, – пожалуйста, не надо!
– Варюш, – рыкнул мне, – выпусти волю наружу. Здесь некого стеснятся.
– Не могу! – ноги задрожали, но их крепче перехватил Даня. Его ладони легли на бёдра. Мои же вцепились в его плечи. Бандит продолжал наблюдать за мной с полуулыбкой и горящими глазами, в которых плескался демонский огонь.