Он тревожно заворчал, не в силах оторваться от узкого светящегося луча. Она беспокоила его своими словами, к которым присоединился и внутренний инстинкт, отчаянно сопротивлявшийся принятому им решению уничтожить себя.
— Ты слишком много говоришь!
— И буду говорить еще больше, пока ты не станешь вести себя разумно! От попыток принять решение прямо сейчас ты совсем обезумел. Пойдем со мной вверх по реке. Укроемся там на какое-то время, хотя бы на полгода. И даже если ты сам Сатана, там ты никому не причинишь вреда. Но зато потом, когда успокоишься и все обдумаешь, ты сможешь поступить так, как сочтешь нужным. Но только не теперь!
— В последний раз спрашиваю: ты уберешься, наконец?
Он не отваживался размышлять, прокладывая путь сквозь трескавшийся, обваливавшийся бетон, и все же не мог заставить себя не слышать ее слов, которые все лились и лились.
— Уходи!
— Только вместе с тобой! Адам, мой приемник не испорчен, и спасая тебя, я знала, что ты попытаешься убить меня. Но если я не испугалась тогда, то неужели же отступлю теперь?
Он резко выключил генератор. Наступила тишина, и Адам обернулся, чтобы увидеть ее лицо.
— Ты знала и все же спасла меня? Почему?
— Потому что ты мне нужен, ты нужен и миру. Ты должен жить, даже если убьешь меня!
Генератор снова взревел, прокладывая путь через несколько оставшихся дюймов.
Выбравшись наружу, экскаватор принялся утюжить холм. Включив луч на максимальную энергию, Адам повернулся и кивнул Еве.
Пусть она самый тупой робот во Вселенной, но о лучшей подруге он и не мечтал. Как замечательно быть нужным и необходимым!
Примостившись за его спиной, Ева улыбнулась и удовлетворенно кивнула, благословляя Симона Эймса, отнесшего психологию к гуманитарным наукам. Иначе она не смогла бы отыскать нужных слов. А спустя полгода она завершит начатое перевоплощение Адама, и еще останется время процитировать ему всю Библию, которую он знал лишь по обрывкам фильма. Но только не теперь!
И уж конечно, не пришло время для Левита.
Даже одна только Книга Бытия доставила ей уйму неприятностей.
И все-таки, как замечательно быть нужной и необходимой!
Снова настала весна. Адам сидел в прозрачной тени молодой листвы и лениво кормил поросенка из последнего приплода, а Ева, проворно двигая умелыми руками, завершала работу над созданием одежды Адама, тщательно скопированной с одеяния Дэна.
Они готовились отравиться на юг, чтобы вернуть человеческой расе ее наследство. Он уже синтезировал эластичную пластмассу, которая прикрыла их металлические тела словно кожа, а миниатюрные датчики, встроенные в нее, автоматически посылали в лицевые участки пластиковой мускулатуры сигналы, соответствующие людским эмоциям. Теперь внешне они ничем не отличались от людского племени, разве что Адам выглядел необычно крупным и массивным человеком.
Адам встал и подошел к Еве.
— Все еще ищешь Бога? — спокойно спросила она.
Ее лицо не затуманила тревога: метафизический сдвиг остался в прошлом.
Задумчивая улыбка коснулась его лица, когда он начал примерять одежду.
— Бог все еще там, где я его нашел… Это нечто внутри нас и не нуждается в поисках. Нет, я думал о третьем роботе. Хотя мы не нашли и следа купола в том месте, на которое указывали твои записи, я все же чувствую, что он все время вместе с нами.
— Возможно, так оно и есть. Вероятно ты ощущаешь его незримое присутствие. Ведь ты утверждаешь, что и у роботов есть душа. В этом и состоит твоя вера, Адам?
В ее вопросе не прозвучала насмешка. Во всяком случае, Бог Адама был очень добр к нему, и не важно, где он: в душе или нет.
Далеко на юге старческая фигура с огромным трудом добралась по осыпавшимся под ногами булыжникам к плоскому утесу.
Повинуясь его рукам, открылась тщательно замаскированная дверь. Он вошел, плотно затворил за собой проход и спустился по узкому туннелю в круглую пещеру.
Прошли годы с тех пор, как он побывал здесь в последний раз, но это место все еще продолжало оставаться его единственным домом. С каким-то металлическим скрежетом он опустился на скамью и начал стаскивать изодранные, покрытые дорожной пылью одеяния. После того как он сдернул маску и снял с головы седой парик, стал понятен скрипучий стон несмазанных петель, сопровождавший его движения: маскировка скрывала измятое и изношенное тело третьего робота.
Он тяжело вздохнул, бросив взгляд на несколько изодранных книг и кипу листов, которые ему удалось спасти от неуправляемого роста сталактитов и сталагмитов, на заржавленный переключатель, закороченный семь столетий назад проникшей в пещеру влагой. Некогда выбранное для его обитания место было, вероятно, достаточно сухим, но сотрясения почвы изменили ход грунтовых вод — и началось разрушение его жилища. С трудом повернув голову, он сконцентрировал взгляд на своем величайшем сокровище. Полустертое даже под пластиковым покровом, на него смотрело все тем же знакомым взглядом грустное лицо Симона Эймса.