- Моя любимая, – краснея, сказала Рания и Андреа слегка оторопела, но тут же улыбнулась.
- А научи меня тоже каким-нибудь простым словам? – попросила Андреа, решая, что так, они хотя бы проведут время с пользой. – Ну, например, как будет «любимый»?
- Хаби`би.
- Также?
- Почти, хаби`би применимо и к мужчинам и к женщинам, но, как правило, это обращение относится к мужчине.
- Хорошо, а например «поцелуй меня»?
- Бо`сни.
- Так просто? – удивилась Андреа, смакуя это слово на языке и повторяя про себя чуть слышно.
Заметив, как шейх смотрит на нее, она замолчала и отвернулась, надеясь, что он не слышал этого.
- А вообще, арабский язык не такой уж и сложный, ну если только в написании, – улыбнулась Рания, ловя улыбку Андреа. – Если захотите я научу вас, когда мы вернемся во дворец.
- Думаешь, он все же не оставит меня здесь? – спросила Андреа, посматривая на виднеющуюся в дали черную точку. – Нам долго еще ехать? – спросила Андреа у Рании, но она пожала плечами.
Шейх что-то крикнул, и Андреа увидела, как их с Ранией окружали охранники, становясь вплотную, по обеим сторонам.
- Надень никаб*! – бросил шейх, и она непонимающе уставилась на Ранию.
- Госпожа, делайте, как говорит правитель, - прошептала Рания.
- Не смотреть! Андреа, ты меня услышала? – бросил он и, сжав бока верблюда, поехал вперед.
- Что происходит? – спрашивала Андреа, но никто не отвечал, и она решила, что это как-то связано с той черной точкой, которая приближалась и росла в геометрической прогрессии, являя им всадников и такой же караван, как и у них.
Шейх остановился рядом с ними и о чем-то говорил, показывая рукой, направление в котором они едут, на что встречный караван с улыбками поприветствовал их и пропустил дальше. Андреа, как и приказано было, головы не поднимала и держала спину ровно, но только до тех пор, пока она не затекла.
Скрючившись, она перебросила ногу и, свесив их на одну сторону, держалась рукой за горб верблюда, давая своему телу, незначительный, но все же отдых. Стоило ей увидеть, как шейх направляется к ней, она тут же выпрямилась и села ровно, смотря перед собой, надеясь, что он сейчас скажет, что осталось недолго.
- К вечеру будем на месте, поэтому будь добра, потерпи, – бросил он с ухмылкой.
- Как прикажете, господин шейх, – иронично произнесла она.
- Достаточно просто - мой господин.
- Не дождешься!
Он улыбнулся, ловя ее сердитый взгляд и сомневаясь, что такие глаза существуют в природе дважды.
- Скоро сделаем остановку, – он заметил, как она ерзала сидя на верблюде, и понял, что ей тяжело, – Но, если хочешь, ты можешь сесть со мной?
- Не хочу, чтобы верблюд издох раньше времени, нам еще назад возвращаться, – бросила Андреа, стреляя в шейха глазами и он, поняв, что она прощупывает почву, только рассмеялся, качая головой. – Что смешного?
Он ничего не ответил, и все оставшееся время ехал впереди, даже не оборачиваясь на них, и заставляя Андреа нервничать от этого. Она уже привыкла, что он рядом, смотрит, слушает и говорит с ней.
Когда стемнело и казалось, что на глаза опустили повязку, их караван пришел к огромному котловану, похожему на воронку, спрятанную со всех сторон песчаными барханами. В сердце воронки был разбит огромный лагерь, который охранялся не меньшим количеством человек, чем во дворце, но одеты они были не в костюмы, а в обычную одежду бедуинов, с единственным отличием – автоматы в руках каждого, были напоминанием, что здесь правитель.
Сейчас невозможно было разглядеть, что еще было поблизости, хотя прожекторы, установленные по всему периметру, ярко освещали все вокруг. Радостно выдохнув, Андреа едва не спрыгнула с верблюда, забыв о том, что он очень высок и лишь руки Мансура и удача, помогли ей не разбить нос.
- Благодарю, – улыбнулась Андреа, и Мансур, склонив голову, отошел, не смотря на нее.
- Мансур, размести людей! – крикнул шейх и, спустившись с верблюда, подошел к Андреа. – Идем, покажу, где вы будете находиться.
Он взял ее за руку и потянул за собой, не дожидаясь, когда Рания поспешит за ними, желая только одного в тот момент, чтобы больше никто не смотрел на нее и не трогал. Все, кто там находился, смотрели на нее и его это злило.
Ревниво стрельнув глазами в Мансура, он едва не рыкнул, когда тот помог Андреа. Понимая, что это глупо, он злился на себя, зная, что выглядит полным дураком. Благо, она не понимает, что с ним происходит, но Мансур понял, увидев его глаза, и тут же поспешил ретироваться, что и спасло его от гнева.
- Будь здесь, можешь походить внутри, размять ноги, пока будут обустраивать палатку побольше. Отсюда ни шагу, пока я не приду, поняла? – грубо говорил он, заставляя Андреа хмуриться.