Он придерживал ее за талию, осторожно входя и в тоже время, понимая, что для того, чтобы разрядиться ему придется быть грубым.
Наблюдать за тем, как она получает разрядку, было тем еще удовольствием, как бы это не звучало. Ее губы, издающие сладкие стоны были громче любой музыки, руки, сжимающие и царапающие его кожу, были самыми нежными, а ее тело, было самым желанным для него. Чувствуя, что нужно ускориться, он быстро переворачивает ее на бок и в несколько толчков, достигает разрядки, шепча слова любви.
- Прости, я был груб.
- Будь таким почаще, – томно промурлыкала Андреа, закинув на него ногу.
- Я люблю тебя, девочка, – нежно прошептал он, убирая с лица влажные пряди, и она улыбнулась в ответ, что-то промычав.
Поняв, что ее сморил сон, он повернулся на бок и нежно провел рукой по лицу, а после опустил руку на живот.
- Девочки мои, сладкие.
Он думал, что судьба подарит ему трех девчонок, и очень надеялся на это, потому что боялся, что если все-таки родятся мальчишки и унаследуют характер матери, им всем не поздоровится.
Через несколько дней Ильман был приглашен на прием, решая взять с собой Андреа, чему она была невероятно рада.
- Ильман, а куда мы летим? И сколько там будет человек? Все будут с женами?
- Андреа успокойся, тебе нельзя волноваться, – говорил он, пока она бегала от гардеробной к зеркалу, примеряя каждой платье.
- Что значит не волноваться Ильман? Я впервые куда-то иду, после того, как ты похитил меня и запер здесь в четырех стенах?
- Что значит, запер? Ты из дворца сама исчезаешь, когда вздумается? Разве ты не счастлива со мной? – тормознул ее Ильман, и она широко улыбнулась, похлопав его по щеке.
- Конечно, счастлива. Но так же, я не хочу ударить в грязь лицом, когда там будет куча народа. К тому же мужчины…
- Какие еще мужчины? Ты никуда не пойдешь Андреа, – торопливо проговорил Ильман, и она остановилась у зеркала.
- Что?
- Деловая встреча будет только для мужчин, и она затянется до глубокой ночи, так что ты можешь не наряжаться сильно. Возможно, тебя все будет раздражать, и ты не захочешь там долго находиться, – сказал он, подходя ближе и забирая из ее рук опасное платье с отрытыми плечами. – К тому же, девочка, ты по статусу должна одеваться в закрытую одежду, я не хочу, чтобы кто-то смотрел на твои обнаженные плечи. Они предназначены только мне и это не ревность. Это уважение.
- То есть, ты хочешь сказать, что я буду в номере ждать тебя, пока ты там будешь развлекаться? – воинственно уперев руки в бока, бросила Андреа, и он усмехнулся глядя на нее.
- Что значит развлекаться? Андреа, я же сказал, деловая встреча!
- А другие жены?
- Мне нет до них дела. Прием назначен на девять часов вечера, полчаса мы побудем вместе, а потом, ты вернешься в номер под присмотром Мансура и не спорь.
- А Рания? Я без нее не смогу.
- Хорошо, можешь взять ее, но она останется в номере, ясно?
- Ильман я хочу быть самой красивой, – проговорила она, отворачиваясь и прикладывая другое платье. – Это платье подарила мне Марьям, когда узнала, что я беременна, что скажешь?
Красная ткань платья струилась, заставляя шейха сжимать челюсти и не только потому, что оно было под горло расшитое стразами и паетками, но и потому что будет привлекать одним только цветом, тем более в сочетании с ее волосами, это будет двойной удар по нему.
- Нет.
- Да! – улыбнулась она, видя его желваки. – Обещаю надеть платок, – бросила она и его глаз дернулся.
***
Она лучилась счастьем и радостью, и он понимал почему. Красивая. Роскошная. Настоящая русалка.
Красное платье струилось и плавно растекалось на ней, скрывая руки за рукавами - накидкой, до самого пола. Расшитый бисером лиф, приподнимался из-за широких рукавов и позволял увидеть не только огромную красивую грудь, но и живот, который она время от времени прикрывала, когда замечала, что на нее пристально смотрят.
Когда объявили их приезд, гости зашептались и склонили голову в знак уважения и почета, не преминув бросить заинтересованные взгляды из-под ресниц, пока они шли через весь зал.
Двустворчатые двери с двух сторон дарили прохладу, но чувствуя взгляды чужих людей, Андреа почему-то испытывала волнение, от которого ее бросало в жар. Не сказать, что они были злые, но ей не хотелось становиться подопытной мышью, только бы присутствующие утолили свое любопытство.
- Выпей, мне кажется, ты сейчас упадешь в обморок.
Ильман протянул ей стакан с соком, и она благодарно улыбнулась ему, вцепившись в бокал, как в спасительную соломинку.