Инструктор, догадываясь о моих вопросах, поспешил объяснить:
— Лампочка, внутри формы которой происходит свет, выбрасывает из себя фотоны, являющиеся живыми элементами Природы, вибрирующими в «физическом пространстве» с помощью свойственных им движений, а наша душа, внутри которой рождается лучащаяся идея, выбрасывает из себя духовные принципы, сконденсированные в весомой и многообразной силе мысли, принципы, которыми мы влияем на «ментальное пространство». Миры воздействуют друг на друга излучениями, которые они выделяют, а души взаимно влияют друг на друга с помощью ментальных агентов, которых они производят.
Спокойное и точное слово ориентера склоняло нас к медитации.
Ясные замечания насчёт ментальной энергии вели меня к ценным размышлениям.
Значит, мысль не может избегать реалий корпускулярного мира, думал я про себя.
Мы начинали на Земле интересные наблюдения, касающиеся химии плотной материи, и атомарных соединений, и область духа предоставляла огромные просторы для изучения своих комбинаций… Значит, мысли жестокости, возмущения, грусти, любви, понимания, надежды или радости, казалось, имеют различную природу со своими собственными характеристиками и весом, конденсируя или делая душу более эфирной, кроме того, определяя её магнетические качества?… А ментальная волна обладает определёнными коэффициентами силы в молчаливой концентрации, во внешне проявленном глаголе или в написанном слове?…
Уже в который раз я понимал без тени сомнения, что мы естественно являемся жертвами или бенефициариями своих собственных творений, в соответствии с ментальными потоками, которые мы выбрасываем из себя, низводя себя до рабства обетов, плетясь в арьергарде своих жизненных опытов, или освобождая себя для авангарда прогресса, соответственно с нашими намерениями и действиями, в гармонии или дисгармонии с Вечными Законами…
Но монологу не суждено было продлиться. Наш ориентер, отвечая на задачи, которые привели нас в этот центр, пригласил меня к новым наблюдениям:
— Вы заметили общность между Клементино и Сильвой во время молитвы?
И, видя наше ученическое ожидание, продолжил:
— Перед нами феномен совершенной ассимиляции ментальных потоков, который обычно предшествует практически всем медиумическим фактам. Для облегчения размышления сравним тело Сильвы, нашего воплощённого компаньона, с принимающим аппаратом, какие мы знали на Земле, в области радиофонии. Ментальная передача Клементино, конденсируя свою мысль и волю, окутывает Рауля Сильву изобилием лучей, достигающих его внутреннего поля, сначала через поры, являющиеся миллионами антенн, на которых эта передача обретает аспект слабых и неясных впечатлений. Эти впечатления опираются на центры духовного тела, которые играют роль конденсаторов, затем сразу же достигают кабелей нервной системы, играя роль ценных бобин индукции, мгновенно аккумулируясь здесь и автоматически восстанавливаясь в мозгу, в котором у нас есть сотни моторных центров, подобных на чудесные электромагнитные клавиатуры, связанные друг с другом. В динамических точках опоры этих последних осуществляются ментальные действия и реакции, которые определяют созидающие вибрации через мысль или слово, головной же мозг считается мощной передающей и принимающей станцией, а рот — ценным громкоговорителем. Подобные сигналы проявляются ещё и через механизм рук и ног или через выражения чувств и органов, которые работают по принципу кранов или проводников, трансформаторов и аналитиков, под непосредственной командой духа.
Объяснение было донельзя простым, но, несмотря на это, оно порождало более пространные вопросы.
— Значит, перед нами здесь техника самой мысли? — с интересом спросил Хиларио.
— Не совсем точно, — ответил наш собеседник. — Мысль, которая присуща только нам, непрестанно вытекает из нашего церебрального поля, подобно свойственным нам магнетическим и теплотворным волнам, и мы обычно используем её, задействуя средства, которыми мы располагаем.
— Однако, не так-то и легко будет установить разницу между ментальным созданием, принадлежащим нам, и тем, которое вошло в наш разум… — заметил заинтригованно мой коллега.
— Ваше утверждение имеет под собой основание, — воскликнул помощник. — Любой человек, умеющий управлять своим собственным вниманием, заметит изменение, исходя из того, что наша мысль вибрирует на определённой частоте, когда она конкретизируется в нашей специальной манере выражения, в кругу привычек и точек зрения, моды и стиля, свойственных нам.