Поддерживаемый охранником, который привёл его сюда, он почувствовал себя в затруднении, и я подумал, что он слишком интенсивно приклеился к медиумическому мозгу.
Если Евгения проявила себя добродетельной медсестрой, то Селина на наших глазах вставала матерью-альтруисткой, по причине своей чувственной привязанности к несчастному гостю.
Из неё исходили сияющие нити, полностью укутывавшие нашего посетителя, который, будучи хозяином себя самого, всё же оставался под соответственным контролем.
Он походил нарыбу, бьющуюся в узких границах реципиента и напрасно пытающуюся разбить их.
Из его тела вылетали копья мрака, сливавшиеся со светом, которым Селина-душа преданно окружала его.
Он пытался вопить и ругаться, но напрасно.
Внешне медиум была пассивным элементом. Но в глубине своего существа она выказывала положительные моральные качества, представлявшие её неотъемлемую победу, препятствуя этому брату проявляться в каком-либо непотребном виде.
— Я — Хосе Мария… — с огромным раздражением объявил посетитель, добавив и другие имена в очевидном стремлении придать себе и своему происхождению больше значимости.
Он высказывал претензии, выносил приговоры и отчаянно возмущался. Однако я заметил, что он больше не использовал тех слов и выражений, которые выливал недавно на нас. Он был словно скован, побеждён, хоть и продолжал казаться грубым и неуживчивым.
Он казался так органично, свободно, естественно вписавшимся в физический организм медиума, что я уже не мог сдерживать вопросы, которые мучили мои мысли.
Имел ли говорящий медиумизм у Селины другой характер? Она с Евгенией были отделены от своих плотских одеяний во время работы… Почему же первая была сильно озабочена, словно встревоженная медсестра, в то время как вторая казалась преданным опекуном безумного брата, следя за ним с материнской заботой? Почему у одной — тревожное ожидание, а у второй — спокойное доверие?
Осознавая наше ученическое состояние, Аулюс принялся просвещать нас, пока Клементино и Рауль Сильва поддерживали общающегося брата в молитвах и обновительных словах ободрения блага.
— Селина, — благожелательно объяснил он, — это прекрасный сомнамбул. В её случае, психофония происходит без необходимости связи нервного потока медиумического мозга и разумом гостя, который занимает её тело. Её непринуждённость в передаче своих ресурсов сущностям, нуждающимся в помощи и нежности, такова, что ей не составляет никакого труда автоматически отделяться от чувственной области, временно теряя контакт с моторными центрами церебральной жизни. Её медиумическое положение чрезвычайно пассивно. Именно поэтому тот, кто проявляется через неё, чувствует себя так же уверенно во внешнем проявлении своей собственной личности. Но это не означает, что наша сестра должна полностью отсутствовать или ни за что не отвечать. Будучи рядом с телом, принадлежащим ей, она действует в ситуации словно щедрая мать, помогая страждущему, выражающемуся через неё, как если бы он был хрупким протеже её доброты. Она притянула его к себе, практикуя добровольную жертвенность, которая так близка её сердцу, и Хосе Мария, растерянный и несчастный, бесконечно более низкого плана, чем она, не может ей сопротивляться. Итак, он остаётся таким же агрессивным, как и обычно, но находится под контролем в малейших своих проявлениях, потому что высший разум подчиняет себе тех, кто находится в его арьергарде, в областях духа. Поэтому гость испытывает сильное чувственное превосходство нашей сестры-миссионера, дающей ему свою поддержку и помощь. Подталкивая его к повиновению, она отдаёт ему свои ментальные энергии, вынуждающие его держаться в почтительном уважении к ней, несмотря на состояние возмущения, в котором он находится.
Образовалась естественная паузы, и мы увидели, что Сильва уже достигает откровенных успехов в духовной ориентации. Бывший тиран сельских угодий начинал усваивать первые лучи света.
Но Хиларио своим вопросом спровоцировал продолжение урока:
— Хоть Селина и проявляет себя бесценным помощником, как мы видим, но вспомнит ли она о тех словах, которые посетитель произносил при её посредничестве?
— Если она сама этого захочет, то с усилием сможет вспомнить, но в ситуации, в которой она сейчас находится, она не видит ни малейшего интереса в запоминании тех фраз и замечаний, которые будут им сделаны.
— Несомненно, — заметил мой коллега, — мы видим большую разницу между двумя медиумами, вошедшими в транс… Думаю, что в осознанной психофонии Евгения практикует более прямой контроль над гостем, использующим её ресурсы. Что же касается Селины, то хоть она и следит за компаньоном, проявляющимся через неё, она чувствует себя более непринуждённо, более свободно… В случае, когда Селина не могла бы служить опытным работником, способным своевременно прийти на помощь в любой менее приятной ситуации, предпочли бы вы возможности Евгении?