— Да, Хиларио, вы правы. Чистый сомнамбулизм, если он находится в неосторожных руках, может многое натворить, но он не так полезен в духовном созидании блага. Бессознательная психофония у тех, кто не обладает моральными заслугами, достаточными для своей собственной защиты, может привести к одержанию, которое всегда зловредно, и которое полностью осознаёт себя только рядом с одержателями, которые отдались силам вампиризма.
Хиларио задумался на какой-то момент, затем сказал:
— Здесь мы видим медиума вне своего физического тела, который ментально превосходит сущность более низшего плана, чем сам медиум… А… если бы было наоборот? Если бы перед нами была сущность, более высокая интеллектуально, которая бы ментально обладала медиумом?
— В этом случае, — терпеливо ответил собеседник, — Селина была бы под контролем. Если бы проявляющийся через неё обладал, по вашей гипотезе, дегенеративной и извращённой разумностью, наблюдение вернулось бы к менторам центра и, если говорить о посланнике с наследием возвышенных знаний и добродетелей, то медиум стал бы пассивным и удовлетворённым, потому что воспользовался бы преимуществами своего присутствия, как река использует дожди, которые льются с неба.
Инструктор хотел было продолжить, но Клементино попросил его помощи для переноса Хосе Марии, который, будучи слегка обновлённым, уже начинал принимать служение молитвы, даже обретая счастье расплакаться.
Наш ориентер оказал свою помощь посетителю, который снова был отдан нашему другу, принёсшему его сюда, с тем, чтобы устроить посетителя в одной из дальних организаций скорой помощи.
9
Одержимость
Больной мужчина, стоявший в небольшой очереди в четыре человека, появившихся в поисках помощи, казался стеснённым, угнетённым…
Он произносил слова, но мне никак не удавалось чётко записать их, когда брат Клементино, проконсультированный Аулюсом, церемонно обратился к помощнику:
— Да, принимая во внимание, что усилия предназначены для обучения, мы позволим себе проявление.
Я понял, что наш ориентер просил о какой-то важной демонстрации.
Приглашённые инструктором, мы приблизились к увечному молодому человеку, которому помогала какая-то дама с седыми волосами, его собственная мать.
Отвечая на рекомендации руководителя, охранники позволили пройти какой-то сущности, охваченной очевидным безумием, которая вдруг пересекла вибрационные линии содержания, и стала кричать, орать:
— Педро! Педро!..
У этой сущности, казалось, зрение было сосредоточено на больном, потому что она смотрела только на него. Поравнявшись с нашим воплощённым братом, тот внезапно испустил резкий крик и, потеряв сознание, рухнул.
Его старая мать не успела смягчить его эффектное падение.
Сразу же, под руководством Клементино, Сильва распорядился, чтобы парня отнесли в постель в соседней комнате, изолируя его от собрания.
Селина была назначена ему в помощь.
Мы сопровождали увечного в её компании с интересом, смешанным с нежностью.
Различные задачи зала продолжились, не прерывая ритма работ, пока мы направлялись в комнату для помощи, которой требовал этот случай.
Педро и одержатель, судивший его, казалось, перетекали друг в друга.
Это были два противника, сцепившиеся в жестокой борьбе.
Задержав внимание на воплощённом компаньоне, я заключил, что с ним случился эпилептический приступ со всей его классической симптоматикой, ясно различимой.
Лицо больного теперь было охвачено неописуемой бледностью, мышцы были парализованы, а голова, с оскалом плотно сжатых зубов, была откинута назад, в то время как руки походили на две ветви дерева, вывернутые бурей.
Селина и любящая мать расположились на постели и отдались молитве, когда неподвижное тело стали трясти странные конвульсии, доходившие до глаз, которые непрестанно вращались.
Мертвенная бледность уступила место покраснению, которое охватило его лицо. Дыхание становилось тревожным, а сфинктеры отпускали его, превращая увечного в побеждённое измученное существо.
Бесчувственный преследователь, казалось, полностью вошёл в тело своей жертвы.