Плечом к плечу, мы последовали за ним.
За столом, на котором было изобилие добротного коньяка, сидел молодой человек, он жадно курил, находясь в подчинении сущности, достойной сочувствия из-за своего отталкивающего вида, и писал, писал, писал…
— Поизучаем его, — сказал ориентер.
Мозг парня был пропитан тёмной и тягучей субстанцией, которая вытекала из рук несчастного компаньона, присосавшегося к нему.
Мы могли видеть совершенное соединение описанных характеров.
Пара в работе не заметила нашего присутствия.
— В этот момент, — осторожно произнёс Аулюс, — наш незнакомый брат проявляется как проворный медиум-психограф. Клетки его мыслей полностью контролируются несчастным сеятелем жестокости, что перед нашими глазами. Сущность притянута воображением парня и соединена с идеями, отвечающими его тёмным намерениям посредством принципов магнитной индукции, и желая создать скабрезные страницы, наш воплощённый друг нашёл того, кто укрепляет его разум и помогает ему в его нуждах.
Придав значительности своему голосу, он добавил:
— Мы всегда находим то, кем мы стремимся быть.
После короткой паузы, которая вынудила нас к размышлению, Хиларио заговорил:
— Но будет ли он медиумом в реальном смысле этого слова? Будет ли он активной частью обычной спиритической группы?
— Нет. Он ни в малейшей степени не обладает дисциплиной, которая приводит к духовности. Это парень с очень живым разумом, но не обладающий опытом жизни, и управляемый разрушительными сущностями.
После нескольких мгновений наблюдений на ними обоими инструктор благожелательно объяснил:
— В алкогольном и табачном возбуждении, которым они оба питаются, они задумали спровоцировать опасный репортаж, который подвергнет одну семью жестокой скорби. Здесь произошло убийство, и в нём замешана некая молодая особа, привязанная к многочисленным причинам, которые и послужили толчком для совершения этого злодеяния. Молодой человек, которого мы наблюдаем, друг одного словоохотливого журналиста-газетчика, сам предан злу и, ментально ориентированный на самые неприятные оттенки проблемы, отчая тем самым на просьбу о помощи своего компаньона-хроникёра, он нашёл в этом деле жестокую помощь и порочного преследователя молодой девушки, желая преувеличить её участие в злодеяниях, с целью возбудить растревоженные умы и принудить девушку к злоупотреблениям молодости…
— Но как? — ужаснувшись, спросил Хиларио.
— Обладая клеветническим комментарием, журналист станет двигателем тенденциозной информации, направленной на общественное внимание. Молодая девушка через какое-то время окажется подвергнутой беспощадной оценке публики, и, таким образом, она сверх меры растревожится, хоть она по форме, определённой её участием в преступлении не является его соучастницей. Всё просчитывая и используя молодого человека, с которым он соединён, одержатель претендует на то, что газета будет иметь сенсацию, которая унизит моральную жизнь девушки и, таким образом, ослабит её характер, приведя её, насколько возможно, в трясину порока, где находится он сам.
— И ему это удастся? — в изумлении продолжал допытываться мой коллега.
— Кто знает?
И с грустью в голосе ориентер добавил:
— Молодая девушка, конечно же, выберет тот тип испытаний, который она проходит, готовая с честью бороться против искушений.
— А если у неё не хватит сил для борьбы?
— Было бы правильнее сказать «если она не захочет», потому что Закон не доверяет нам решение рабочих проблем, которые выше нашей способности решать их. Поэтому, в случае, если бы она решила не вести войну против разрушительного влияния, она бы осталась на долгое время в том расстроенном состоянии, с которым она уже связана принципом.
— Но зачем же всё это?
Вопрос Хиларио, полный скорби, повис в воздухе. Но Аулюс поднял нам настроение, объяснив:
— Бесспорно, молодая девушка и несчастный её преследователь уже очень долгое время связаны друг с другом… Они были вместе в низших областях духовной жизни до перевоплощения, которым девушка пользуется сейчас. Обнаружив её в физическом опыте, несчастный компаньон старается склонить её снова к эмоциональному хаосу с целью её эксплуатации при помощи вампиризма.
Аулюс сделал короткую паузу, меланхолично улыбнулся и добавил:
— Но говорить об этом — значит, открыть трогательные страницы огромного романа, отвращая нас от того, что мы должны сделать. Давайте останемся в рамках медиумизма.