— Но как принять всё это? Я чувствую её зловредное влияние… Она похожа на невидимую змею, несущую в себе ужасающих чудовищ в наш дом… Из-за этого наш семейный храм превратился в ад, в котором мы уже не понимаем друг друга… Всё сейчас представляет собой руины, дисгармонию и опасность… Что мне делать с подобным существом?
— Сжалиться над ней! Её пробуждение будет ужасным.
— Что, сочувствие?
— А что может быть лучше этого средства?
— Не было бы справедливее заставить её исправить свои ошибки? Не было бы более разумно поместить её в то мрачное место, которого она заслуживает?
Но Аулюс взял её за руку стал объяснять:
— Давай воздержимся от осуждения. Вспоминая урок Учителя, который мы переживаем сегодня, можно сказать, что любовь должна быть нашим единственным отношением к нашим противникам. Месть, Анезия, это душа чёрной магии. Вернуть зло злу означает полный крах разума. Под сенью империи мрака, чего мы можем ожидать, как не ослепления и смерти? Каким бы болезненным ни было твоё воспоминание о ней, поминай её в молитвах и размышлениях своих, как сестру, нуждающуюся в нашей братской помощи. Мы ещё не обрели полной памяти прошлого и не знаем, что случится с нами в будущем… Кем была она раньше? Тем, кому помогли, или кого ранили? Кем она станет в будущем? Нашей матерью или нашей дочерью? Не проклинай её! Ненависть подобна всё пожирающему пожару, но любовь знает, как потушить огонь и восстановить всё. По Закону благо нейтрализует зло, которое, в конечном счёте, само преобразуется в служителя благу. Хотя, кажется, что всё настроено против твоего счастья, всегда люби и помогай, потому что время само будет убирать мрак с нашего пути, по мере того, как наши моральные заслуги будут возрастать.
Анезия, подобно смирившемуся ребёнку, взглянула на благодетеля своими ясными глазами, словно обещая ему своё послушание. Аулюс, обняв её, посоветовал:
— Возвращайся домой и привыкай к смирению и прощению, труду и молитве, доброте и молчанию в защите своего дома. Больная мать и дочери требует от тебя чистой любви, как и наш Жовино, который вернётся, обретя больше опыта, к приюту твоего сердца.
Анезия подняла голову к небосводу, полному ярких звёзд, произнося молитву хвалы, и затем вернулась к себе домой.
Мы увидели, как она просыпается в физическом теле, с обновлённой душой, почти счастливая…
Она вытерла слёзы, омывавшие её лицо, и принялась старательно вспоминать, пункт за пунктом, встречу, которая была у неё с нами.
В действительности, ей удалось выстроить лишь некоторые фрагментарные проблески памяти, но она почувствовала себя утешенной, возмущение и горечь прошли, как будто невидимые руки омыли её мысли, передав ей более ясное понимание жизни.
Она с сочувствием вспомнила о Жовино и женщине, которая гипнотизировала его, как о личностях, которые требовали её терпимости и жалости.
Глубокое понимание теперь царило в её разуме. Это понимание сестры было выше расстройства жены.
И она думала: «к чему приведут меня возмущение и подавленность, когда мне надо защищать свой дом? Верша правосудие собственными руками, не нанесу ли я ущерба тем, кто составляет богатство моего сердца?! В любой ситуации скандал — это разрушение счастья… Мне бы надо возблагодарить Бога за то, что я чувствую себя в состоянии достойной супруги. Да, конечно, бедное существо, которое преследует моего мужа, ещё не проснулось к ответственности и здравому суждению. Значит, она нуждается в сочувствии и поддержке, а не в критике и горечи…»
Утешенная и удовлетворённая, она принялась за лечение своей матери.
Восхищённый Хиларио вознёс хвалу молитве, на что Аулюс ответил:
— В любом процессе обмена с воплощёнными, начиная от искажённого медиумизма и вплоть до медиумизма славного, молитва — это благословенный свет, поглощающий высшие потоки ментальной силы, которые помогают нам в искуплении или в восхождении.
Указывая на хозяйку дома, которая сейчас убирала в комнате, мой коллега заметил:
— Итак, в нашей подруге мы видим признаки ценного медиумизма, который должен развиваться…
— Как это происходит с миллионами личностей, — сказал ориентер, — она хранит в себе достаточные медиумические ресурсы, которые могут быть направлены во благо или во зло, обязанность создания в глубине своего существа крепость понимания и осмотрительности, в которой она сможет мысленно воспользоваться помощью духовных компаний, которые наиболее подходят к её счастью.
— А она в молитве ищет решение тайн, которые терзают её существование…