— Это не обязательно. Если большинство остаётся задействованным в росте блага, меньшинство, заключённое во зле, постепенно отойдёт от группы из-за отсутствия сходства.
— И всё же, что происходит в учреждении, чья возвышенная программа дегенерирует в балансе и ведёт нас к признанию, что добродетель есть ничто иное, как фиктивное знамя, покрывающее невежество и извращение? — снова спросил мой компаньон.
— В этом случае, — терпеливо ответил собеседник, — мы уклоняемся от любого режима преследования или разоблачения. Сама жизнь поставит нас на соответствующее нам место.
И, улыбаясь, добавил:
— Ангелы или Министры Вечной Мудрости уносят нас в полной безопасности к обновительным наковальням времени и испытания. Теперь на Земле знают, что один грамм радия теряет половину своего веса за шестнадцать веков, и что один циклотрон, работая с атомными снарядами, ускоренными на миллионы электровольт, мгновенно осуществляет преобразование химических элементов. Медленная эволюция в тысячелетиях или внезапный шок страдания чередуются в нашей ментальной панораме, улучшая свои качества.
Такие наблюдения ведут нас к размышлению в других областях.
Помощник раскрывал перед нами свою блестящую культуру, связанную с чрезвычайной лёгкостью выражения.
Я готовился задать несколько вопросов вне контекста работы, когда, догадываясь о моём намерении, Аулюс заметил:
— Любой благородный разговор созидателен. Однако давайте оставим пока что наше сознание в той области, в которой нам предстоит работать. Успех не уклоняется от внимания. Если мы сейчас ударимся в размышления о химии, расписание нам этого не простит.
Настраиваясь на нашу цель, Хиларио заметил:
— Уже самими своим существованием психоскоп открывает простор для ценных размышлений. Представим человеческое общество, которое может воспроизводить внутреннюю жизнь своих членов… Это сэкономило бы много времени в решении многочисленных психологических проблем.
— Да, — сердечно согласился ментор, — будущее хранит чудеса в понимании обычного человека.
Мы достигли ворот просторного здания, на которое Помощник указал нам, словно на алтарь, который нам следовало посетить и служить ему.
— Это духовно-христианский центр, где мы найдём основу для нашего опыта и наших наблюдений.
Мы вошли.
Пройдя через широкое помещение, где находились многочисленные самые несчастные сущности нашего плана, ориентер объяснил:
— Здесь перед нами салон, посвящённый общественному обучению. Но та группа, которую мы ищем, находится в дальнем зале, словно сердце внутри тела.
Через несколько мгновений мы вошли в комнатку, где находилось небольшое количество людей, погружённое в молчаливую ментальную концентрацию.
— Наши компаньоны начинают работу по подготовительной гармонизации, — объяснил Помощник. — Пятнадцать минут молитвы, если речь не идёт об устном рассказе или о лекции на возвышенной основе морали. Они знают, что не должны касаться духовного мира без благородного и достойного настроения, которое предоставит им возможность привлечь созидающих компаньонов и поэтому они не появляются здесь, если не могут привнести в невидимое для них поле семена всего лучшего, что у них есть.
Мы с Хиларио были уже готовы задавать вопросы, но респектабельность этих мест заставила нас хранить молчание.
Друзья нашей сферы также находились здесь в молитве, приглашая тем самым нас к глубокой сосредоточенности.
Помощник подготовил психоскоп и после краткого осмотра посоветовал нам приступить к наблюдениям.
Когда пришёл мой черёд использовать его, я был весьма удивлён особенностями этого аппарата.
Без ментальных усилий я отметил, что все физические проявления материи принимали необычный аспект, а материя нашего плана по-особенному отделялась.
Потолок, стены и предметы общего пользования проявлялись через выделение слабого свечения и формировались силовыми потоками.
Я застыл в созерцании воплощённых компаньонов, которые, казалось, теперь чётко ассоциировались широкими излучающими кругами, которые словно нимбом окружали их головы большим опаловым световым сиянием.
Мне казалось, я видел корону из солнечного света вокруг блока, полутёмного в своей массе, которым огранивался стол. Корона состояла из десяти чётко различимых точек, в центре которых виднелось духовное лицо молящихся друзей.
Из этого колье, состоявшего из позолоченных точек, выходила длинная лента фиолетового света, которая, казалось, была в центре другой ленты оранжевого цвета, переливавшаяся различными оттенками, которые я пока что не мог определить. Моё внимание привлёк круг сияющих лиц, внешне соединённых между собой, словно десять маленьких солнц, притянутых друг к другу. Я увидел, что над каждым из них находился ореол из практически вертикальных лучей, сверкающих и мобильных, похожих на тонкие антенны дымящегося золота. На эти короны, не похожие одна на другую, обильно истекал звёздный свет Свыше. В момент, когда свет касался соединённых голов, он выделял тончайшие потоки сил, превращавшиеся в микроскопические лепестки, которые загорались и тухли мириадами утончённых форм, притягиваясь временами к зонам головного мозга, где они формировались в маленьких спутников эфемерной жизни, вблизи жизненных источников, откуда они и брали своё начало.