И добавил с улыбкой:
— Души и предметы, в теперешней ситуации, сохраняют что-то от времени и пространства, которые вечны в памяти жизни.
Немногим позднее мы уже осматривали живописное полотно 18-го века, которое не проявляло в себе ни малейшего признака флюидического следа.
Действительно, это был отдельный раритет.
И в этом случае для нас было невозможно установить хоть какой-нибудь духовный контакт внешнего порядка.
Аулюс принял выражение доброжелательного преподавателя, так присущее ему, и объяснил:
— Если поглубже заглянуть в это полотно, то картина представит собой очень интересное зрелище, открывая перед нами информацию об ингредиентах, из которых она состоит, но она не действует как одна из «духовных связей», потому что картина совершенно забыта автором и теми, кто, возможно, обладал ею…
Мы пошли дальше.
Рядом с импозантной галереей два мужчины и три женщины любовались странным зеркалом, возле которого находился молодая развоплощённая личность, которая была очень грустна.
Одна из женщин произнесла несколько хвалебных слов в отношении красоты лепки, и молодая развоплощённая, стоявшая в положении возмущённого часового, подошла и тронула её за плечо. Женщина невольно вздрогнула от неожиданного эффекта и сказала своим компаньонам:
— Здесь какой-то странный дух покойницкой комнаты. Давайте уйдём отсюда…
От этих слов группа развеселилась и ушла, сопровождая женщину.
Сущность, которая не замечала нашего присутствия, казалась нам удовлетворённой своим одиночеством, принявшись рассматривать зеркало, словно под влиянием какого-то странного очарования.
Аулюс слегка, осторожно тронул её и прокомментировал:
— Вы отметили это явление? Из маленькой группы посетителей сестра, которая отметила близость этой развоплощённой молодой особы, является носителем значительной медиумической чувствительности. Если бы она воспитала свои силы и осмотрела зеркало, она бы сразу вошла в контакт с девушкой, которая таким бредовым способом привязана к нему. Она бы услышал её откровения и узнала бы о её внутренней драме, потому что она сразу бы усвоила её ментальную волну, приспособившись к образам…
Не в силах сдерживать любопытство, которое переполняло наш разум, Хиларио попросил информацию о молодой девушке: что она делала в этой могиле воспоминаний? Почему она с такой тревогой стала интересоваться зеркалом, без всяких других его определений?
Словно ожидая от нас подобных вопросов, Помощник, не моргнув глазом, ответил:
— Я коснулся предмета, чтобы получить информацию. Это чрезвычайно оригинальное зеркало было передано молодой девушке одним парнем, который обещал на ней жениться. Я вижу его романтическое лицо в её воспоминаниях. Он был сыном французских беженцев, приехавших в Бразилию во времена Французской Революции 1791 года. Ещё ребёнком он поселился в Рио и вырос там, став мужчиной. Он повстречал её и завоевал её сердце. Когда они планировали пожениться, после более интимной чувственной близости, семья, с энтузиазмом встретившая успех Наполеона в Европе, решила вернуться на родину. Молодой человек, казалось, был удручён этим, но не решился противиться отцовскому приказу. Он расстался со своей невестой упросил её хранить эту вещь как воспоминание, пока он не сможет вернуться и навсегда быть с ней счастливым… Но во Франции он увлёкся другой женщиной и уже не стал возвращаться… Скоро он очень изменился и забыл о своих клятвах. Однако, бедная малышка застыла в данном обещании и продолжала ждать его. Зеркало — это залог её счастья. Я представляю себе долгое путешествие, которое она совершала во времени, следя за ним, как за своей собственностью, пока зеркало-воспоминание, наконец, не поселилось в музее.
— Тема, — озабочено заметил я, — вынуждает нас к размышлениям о старинных историях про заколдованные драгоценности…
— Да, да, — сказал Помощник, — влияние исходит не от драгоценностей, а от сил, сопровождающих их.
Хиларио, упорно размышлявший над уроком, захотел узнать:
— А если бы кто-нибудь приобрёл эту вещь и взял бы её с собой…
— Тогда, естественно, ему пришлось бы также противостоять присутствию молодой развоплощённой девушки, — отрезал инструктор.
— А это было бы правильно?
Аулюс слегка улыбнулся и ответил:
— Хиларио, жизнь никогда не ошибается. Возможно, что кто-то появляется здесь и стоит в восхищении перед этой вещью, оспаривая её обладание.