Аулюс доверил меры, касающиеся финальной фазы, другим работникам и объяснил:
— Эктоплазма находится между плотной материей и периспритом, как образ продукта эманаций души, проходящей через фильтр тела, и это является ресурсом, присущим не только человеку, но и всем формам Природы. В некоторых физиологических организациях человеческой расы эктоплазма появляется в более великих пропорциях и относительно зрелой для необходимого проявления в физических эффектах, которые мы сейчас анализируем. Это аморфный элемент, обладающий, однако, огромной мощностью и большой живучестью. Его можно сравнить с чистой, чрезвычайно чувствительной протоплазмой, оживлённой созидательными принципами, функционирующими как проводники электричества и магнетизма, но которые неизменно подчиняются мысли и воле медиума, выводящего их наружу, или мысли и воле развоплощённых или воплощённых Духов, которые находятся в резонансе в медиумическим разумом, беря под контроль всё, чем он станет. Бесконечно податливый, он придаёт частичную или полную форму сущностям, которые становятся видимыми для глаз земных компаньонов или для объектива фотоаппарата; он придаёт консистенции нитям, палочкам и другим типам формирований, и придаёт форму образам, создаваемым воображением медиума или компаньонов, которые ментально ему помогают, сгармонизировавшись с ним. Поэтому он требует от нас много внимания, чтобы не страдать от господства тёмных разумов, потому что, манипулируемый сущностями, которые являются всё ещё узниками деградирующих страстей, он мог бы генерировать тяжёлые разрушения.
И, указывая на просыпающегося, но всё еще сонного посредника, он сказал:
— Поляризуя энергии нашего плана, наш друг действует как материнская сущность, имеющая созидательные возможности, которыми пользуются полностью или частично материализованные Духи, извлекая ресурсы, необходимые для их проявлений, и становясь на очень короткое время настоящими детьми.
Выявляя концепцию, Хиларио сказал с энтузиазмом:
— Это приводит нас к пониманию, что в созидательных силах, которые истекают из медиума и помощников нашей сферы, мы можем также выявить основные принципы человеческой генетики в представлениях, которые земная наука пока ещё не знает…
— Да, абсолютно верно, — подтвердил Помощник, — принципы те же, хотя аспекты могут быть различными. Будущее приберегает нам чудесные проявления по этому поводу. Давайте же трудиться и обучаться.
Заканчивалось наше время. И поэтому Аулюс положил конец замечательной беседе, пригласив нас к выходу.
29
Примечания к служению
Но возвращении в дом Аулюса я стал размышлять о различных проблемах, всегда активных вокруг тех, кто отдаёт себя изучению вопросов медиумизма в теперешние времена на Земле.
В компании ориентера мы в мгновение ока, но уверенно касались трепетного материала, который позволял нам присутствовать на прекрасных образовательных курсах.
Мы вплотную изучали у воплощённых и развоплощённых ассимиляцию ментальных потоков, психофонию, одержание, раздвоение, ясновидение и яснослышание, лечебные силы, телепатию, психометрию и материализацию, кроме того, ещё несколько тем такой центральной важности в медиумизме, как сила молитвы, ментальная фиксация, возникновение подсознательного, ликантропия, одержимость, очарование, закон причинности, раздвоение на смертном одре и порочные энергии. И всё это — без необходимости прибегать к терминологическим осложнениям.
Несмотря на наше уважение к человеческой науке, мы внутренне спрашивали себя, почему, по какой причине существует такое нагромождение в словах, такие осложнения для общего успеха для всех, когда простота была бы более интересна. Метапсихологи называют оккультную чувствительность «криптэстезией» и окрестили знание фактов без помощи телесных чувств словом «метагномия»… Они разделили медиумов (субъектов, в терминологии некоторых исследователей) на две категории — «с необычными психологическими способностями» и «с механикофизико-химическими способностями»… И так далее…
Почему бы не сгладить подобные трудности выражения? В конце концов, думал я, медиумизм, в его основе, касается интересов всего Человечества…
Я громоздил подобные мысли друг на друга, когда Аулюс, несомненно, отметив мою мысленную критику, сказал:
— Конечно, медиумизм — это всеобщее наследие, но каждый человек, каждая группа людей в мире по-своему определяет его наличие. Что касается нас, то мы можем касаться его с евангельской простотой, основываясь на ясных учениях Учителя, который находился в постоянном контакте с невидимыми силами обычного человека, исцеляя одержимых, подымая увечных, беседуя с великими материализовавшимися инструкторами в Таборе, слушая небесных посланников в Гефсимании и возвращаясь к ученикам Своим для общения после Своей смерти на кресте. Но земная наука пока что не может анализировать медиумизм вне рамок эксперимента.