- Может, она была ответом на вашу?
- Не без этого. Ненависть помогает выжить. Уж я-то знаю. Вот вам совет – не ищите правды, её нет. Или у каждого она своя. Но поверьте мне, на Пекине – всех можно было в чём-то обвинить.
- Понимаю.
- Да. Надеюсь… Взять, к примеру, местное население. Тех же обитателей деревни, в которой я оказался. Эти тихие миролюбивые крестьяне. Кто мешал им жить спокойно? Даже не беря в расчёт политику. Противостояние Метрополии и Колоний. Эти люди были изгоями на собственной планете. Правительству было плевать на них. Оно стремилось в будущее, а они безнадёжно застряли в прошлом. Но половина из них схватила оружие, начитавшись этих дурацких бумажек, распространяемых Сопротивлением, и решила сражаться. А за что? Что конкретно их не устраивало? Их собственная жизнь? Тогда какого дьявола они не устроили революцию или мятеж, или что там должны делать недовольные граждане? Свергать правительство, менять строй? Вот и хорошо. Сделали бы это, и всё. Все довольны. Все счастливы. Справедливость восторжествовала… Но произошло не так… Они направили оружие, на людей, которые на их жизнь никак не влияли. И не мешали им.
Зак с досадой машет рукой.
- Дурацкий разговор.
- Что было дальше, - меняю я тему.
- Дальше эти ребята решили пообщаться со мной. Утром меня окатили ледяной водой из ведра и вытащили из ямы. Завели в какой-то сарай. Привязали к стулу. Их было четверо. Ещё совсем молодые. Но глаза… Ничего хорошего их взгляды не сулили. На всех полевая форма Сопротивления. У всех оружие. Движения, поведение, манеры выдавали в них бывалых людей. Я не был уверен, что смогу остаться равнодушным к методам, которыми они наверняка воспользуются в нашем разговоре. Хотя строить из себя героя тоже не собирался.
Мне задавали обычные вопросы. Но что может рассказать простой рядовой?! Планы командования? Откуда мне было знать. Маршруты конвоев и расположения частей? Я этого не знал. На моей форме были нашивки 102-го полка. И это им не нравилось. Слышали, гады, про нас. Неважно устраивал их мой ответ или нет, почти каждый раз я получал удар. Лицо кровоточило. Выбили зуб. Палкой лупили по коленям и плечам. Я не издал ни звука. В молодости со мной пару раз уже так общались, когда я попадал в лапы членам Стамбульских банд. Ничего нового. Терпимо. Пока они не взялись за мои ногти на пальцах… В общем им доставляло это удовольствие. Не знаю, сколько бы я протянул и что ещё они могли, но вскоре это закончилось. Послышались возгласы, топот ног. С улицы раздавались команды и окрики. Мои новые друзья оставили меня в покое и ушли.
Левый глаз совсем заплыл. Правый заливала кровь из рассечённой брови. Я почти ничего не видел вокруг. Меня грубо подняли. Освободили ноги и отвели обратно в яму. Швырнули туда, как мешок с дерьмом и захлопнули крышку. Мой товарищ по несчастью, сидевший там, помог мне устроиться поудобнее и кое-как смог протереть мне лицо рукавом куртки.
Через несколько часов шум и гомон в деревне утих. Я немного пришёл в себя. Состояние было - будто на меня упала кирпичная стена. Болело везде и сразу. Паршивцы знали, куда бить. В наступившей тишине мы услышали осторожные шаги. Они замерли у нашей ямы. Там кто-то был.
«Вы, двое, вы меня слышите?» - раздалось сверху. «Можете не отвечать, знаю, что слышите. У меня мало времени, у вас ещё меньше. Либо делаете, как я велю, либо к рассвету будите мертвы. Выбирайте.»
Мы с товарищем переглянулись. Не похоже на обычное поведение наших тюремщиков.
«Говори» - откликнулся он.
«Это место вычислила ваша разведка. К началу следующего дня они будут здесь. Мы уйдём раньше. Вас с собой не потащат. Пристрелят в этой же яме. Я могу помочь.»
«Зачем тебе это?» - прошепелявил я.
«Неважно. Достаточно смертей. Тут я им не помощник».
«Хорошо… что ты можешь?»
«Я приду через час. Вытащу и проведу через посты. Ждите».
Он не обманул. Пришёл, как и обещал. Открыл решётку. Помог выбраться. Всучил небольшой мешок с водой и несколькими сухпайками. Провёл к краю деревни. Знаками велел подождать, пока мимо нас, сидевших в кустах, прошёл патруль из двух человек и вывел в поле.