Мы провели там ещё одну ночь, затем ещё. Тьма так и не отступила. Только пыль кружилась в воздухе. И всё так же где-то там, вдалеке или совсем близко, шла стрельба. Я решил пойти на поиски. Решил, что темень поможет мне оставаясь никем не замеченным найти один из входов в пещеры и отыскать дорогу к помещениям, где я смогу найти лекарства для Джейка и пищу для всех нас. Яниса я просить не мог. Он и так слишком многое для нас сделал. К тому же его состояние… мне казалось он впал в апатию. Я сам держался только благодаря сыну, не мог сдаться, подойдя так близко к цели… Может не будь всего этого, и я был бы готов опустить руки. Кто знает…
Я ушёл, когда они спали. Не хотел разговоров и споров, что непременно последовали бы за моими словами. Пусть спят, пусть остаются в относительной безопасности. Я смогу, убеждал я себя. Обязательно. Должен… Я выбрался наружу. Удивительно, прошло всего три дня с тех пор, как я стоял у того места, где были монастырские ворота, под голубым небом, жмурясь от яркого солнца, а теперь это казалось мне таким далёким, нереальным. Я привык к темноте. К вездесущей пыли и грязи. К нашей норе под землёй. К окружающей меня разрухе и хаосу. Три дня, а будто прошли недели.
В темноте угадывалась громада скалы, возвышающейся надо мной, где-то там пещеры, приютившие нас на короткий и счастливый миг, окончившийся паническим бегством. Стараясь производить как можно меньше шума, я пробирался туда. По осыпающимся камням, через провалы, карабкался, полз на четвереньках, обдирая колени и локти, останавливался, прислушивался и озирался, снова шёл, практически наудачу. Услышал голоса, шорох камня под ногами. Пригнулся, стараясь спрятаться за куском обвалившейся стены. Слов я не разобрал, голоса удалились. Кто знает, что это были за люди. Вполне возможно, они могли мне помочь. Может, это были те, кто так по-доброму, отнёсся к моему сыну и ко мне. Может быть… Только если это не они, если я ошибусь, такая ошибка будет стоить мне жизни.
Сейчас-то я уже представляю картину тех дней. Знаю, что на нас обрушилась ударная волна от применённого Союзом Лучевого оружия, понимаю, как нам повезло, горный массив сдержал большую часть его ярости и разрушительной мощи. Подарив нам шанс. Только как мы им воспользовались? По моим подсчётам это было восемнадцатое число. Война уже окончилась. Официально. Конец. Но не здесь. Здесь об этом событии не знали, здесь как и прежде говорили винтовки, забирая жизни. Последние жертвы всеобщей войны, глупой и жестокой, пали от рук «врага», что уже не был врагом, по крайней мере, для всех, кто жил в Метрополии или в колониях и был свидетелем подписания договора о прекращении войны. Так, часто бывало и раньше, случилось и с нами. Доподлинно не известно, где прозвучал последний выстрел той войны, но я почему-то уверен, что там…в Юнхэгуне. Как и уверен, что мой сын, стал одной из последних жертв того кошмара…
Том замолкает. В такой момент я не смею нарушать молчание. Не смею просить о большем.
- Моя история близка к концу, - продолжает он. – Я нашёл, что искал. В одной из пещер лежали тела. Солдаты метрополии. Когда они погибли, я не знал. Может, ещё вчера, а может, и полчаса назад. В их рюкзаках я с облегчением нашёл медпакеты и солдатские пайки, не очень много, но достаточно на некоторое время. Оружия при них не было или я просто его не заметил. Как только я собрался возвращаться, сгрузив «добычу» в один из рюкзаков, послышался топот множества ног. Метрах в десяти от того места, под потолком горела одинокая лампа, дающая слишком мало света, мелькнула мысль прижаться к стене или притвориться мёртвым. А вдруг у них фонари? Вдруг они ищут меня? Выследили? Глупо, конечно, но что только не приходит на ум в моменты опасности, когда воспалённый мозг генерирует идеи, больше похожие не бред, чем на рассуждение зрелого человека… А иногда ты просто ничего не успеваешь сделать, обстоятельства сильнее тебя, и умные мысли никак не хотят рождаться. Так произошло и в тот момент. Из-за угла появились вооружённые люди, замелькал свет. Я стоял на «месте преступления», среди тел, словно «падальщик», обирающий мёртвых. Стоял неподвижно, держа в опущенной руке чужой рюкзак, с чужими вещами. И как назло, это были солдаты Метрополии, человек пять, грязные, уставшие, с покрасневшими глазами, давно не знавшими сна. «Вот чёрт» только и успел подумать я. Ну почему именно они? Почему сейчас, в такой момент? Представьте, какого стоять над убитыми товарищами загнанных, утомлённых и озлобленных людей, заставших вас за «этим» делом. Я мысленно был готов к скорой расправе.