— В Дирнии, — Сапень поднял вверх глаза. — Моя семья из Купеческой гильдии, — он раздул щеки и выдохнул. — Что еще сказать? Не умею рассказывать о себе длинные истории, — улыбнулся.
— Да ладно, я так спросила, просто, — я смутилась. Про то, что Сапень из купеческой семьи, я уже слышала, и про место, куда он отбывает на каникулы, если честно, кто-то когда-то заикался, а подробнее расспрашивать про личное мне почему-то всегда было неловко, словно я не имею права вторгаться в то, чего нет у меня.
Мы опять помолчали.
— А что, у вас и правда появилось много поклонниц? — неожиданно для самой себя спросила я.
— А что? — проникновенно поинтересовался Сапень, и стал нагибаться ко мне, жарко дыша в ухо: — Почему тебя интересует? Хочешь стать одной из них? — я захихикала, было щекотно, к тому же Сапень сам еле сдерживал смех, его голос из бархатистого стал звонким, — Ну куда ты отклоняешься! Дай облобызаю!
— А ну кыш! Охальник! — отмахиваясь уголочком платка, наигранно возмутилась я, вспоминая Фросьсеменну, ругающуюся, когда затаптывают только что отмытый пол; но было непереносимо щекотно, я не сдержалась и захохотала в голос. Сапень сделал вид, что обиделся, отвернулся и смотрел куда-то в сторону, дергая плечами, видимо, плакал от горя. Кстати, брови ему вчера в лазарете подкорректировали, и знахомаг гарантировал в будущем их нормальный рост и длину.
— Нет, а и правда, жаль, что вас не на ремонт зала, как наших, определили, — произнесла я, когда мы успокоились, — нам бы немного краски раздобыть не помешало, чтобы дверь покрасить.
— Да ладно, по крайней мере, не как в тот раз, снег разгребать на заднем дворе.
— Вы что ли уже когда-то отрабатывали? — удивилась я. — Это вы-то — примерные ученики и гордость школы?
— Ну, гордостью школы-то мы, положим, стали недавно, а насчет примерных — это ты погорячилась. Мы на спор таблички на женских и мужских туалетах, было дело, местами поменяли. Все бы ничего, студенты-то и учителя ходили по привычке, да только в этот момент как раз какие-то званые гости в школу наведались, — походя пояснил Сапень, я только рот открыла, восхитившись масштабами бедствия. — Так вот, мы с Кафыком на первом курсе разгребали снег возле мусорки. В нее то и дело телепортировались новые кучи мусора, вонища была еще та, в котельной, надеюсь, будет по-другому.
Я уцепилась за какую-то невыразительную мысль и нахмурила брови.
— Телепортировались? Кучи мусора? А откуда?
— Да отовсюду: — из столовой там, из корпусов, — Сапень помахал рукой. — На территории школы есть обособленная локальная система типа «Град-Округа», замкнутая на приемную площадку. Ну так вот, а один раз в день или раз в два дня, приходил Труль Шлисович и всю ее магически выжигал за раз. Мы тогда еще любили снегом в огонь швырять, трехрук нас за это гонял, а мы от него отбегали так, чтоб недалеко, и оттуда дразнили, и пока один отвлекал, второй из нас с другой стороны прокрадывался, чтоб забросить снег снова.
Пробили часы на городской башне.
— Три часа, — прокомментировала я.
— Долго нам еще сидеть. Мы тут околеем, — поежился Сапень. Я вдохнула прохладный воздух коридора школы. Мне в теплом коконе было очень даже хорошо, я всегда любила свежесть и небольшой морозец, и даже зимой мы с Тамаркой часто спали с открытой форточкой. Я покосилась на Сапня, который все еще сидел в одной майке.
— Ха! Так ты свитер надень, перед кем красуешься-то? — я ехидно повела плечиком и попыталась повторить его недавние интонации: — А! Можешь не отвечать, я понимаю, природа берет свое.
Сапень просто и без затей надел свитер и на провокацию, как я, не поддался.
— Может, в карты поиграем? — предложил Сапень.
— Давай! — обрадовалась я.
— Сейчас принесу! — соскочил Сапень.
— Погоди, — я схватила его за плечо. — У меня идея получше. Пойдем к вам в комнату, да и разбудим Лорга, сам же говоришь, что он тоже скоро проснется.
— Ну, я не уверен, — пробормотал, обдумывая, Сапень и безапелляционно заявил: — Только тогда ты сама его будишь!
Если он думал, что меня это остановит, то ошибался. Я хмыкнула и прошла вперед с отстраненным видом, бросив через приподнятое плечо:
— Идет!
В комнате было темно и тихо. Я скрючилась у кровати Лорга, настороженно вглядываясь в его лицо. Серьезное. Вроде спит. Я выловила кончик своих волос и стала осторожно щекотать парню нос. Никакой реакции. И только я отвела взгляд на Сапня, как по носу меня будто что-то щелкнуло, ночнушка наощупь стала бумажной, низ ее раздулся колоколом. По голове словно пробежал табун блох — стало дико щекотно, и краем глаза я заметила как каждая волосинка на моей голове встает дыбом. По рукам заходили мурашки. А из-под одеяла в ту же секунду со скоростью молнии вырвалась мужская ладонь и обхватила мое запястье. Я в полную силу завизжала, рискуя перебудить если не всю школу, то наш корпус точно, и испуганно шарахнулась, сев на пол. Где-то над столом вспыхнул холодным светом магический светляк, я разглядела Сапня с палочкой в руке, хохочущего, привалившись к шкафу, и серые смеющиеся глаза Лорга, который все еще крепко держал меня за руку.
— Совсем с ума сошли?! Так меня пугать!! — поднявшись и вырвав свою руку из цепких пальцев, затопала ногами я.
— Это еще кто кого пугал, — улыбался Лорг. Я как раз огладила опавшую ночнушку, после чего, очухавшись, двумя раскрытыми ладошками охватила голову. Волосы, в отличие от сорочки, самостоятельно не опали.
— В смысле?! Не такая я и страшная! — возмутилась я и развернулась к Сапню, найдя виноватого: — То сам страшишь до чертиков, то посылаешь к такому же ненормальному дружку!
— Эй! — в свою очередь возмутился Лорг. — Да что вообще случилось-то?
— А это мы в карты пришли играть, — смеялся Сапень. Я тоже вспомнила о цели нашего визита. И с размаху села на кровать Лорга, постаравшись отдавить тому ноги, и мысленно сетуя, что у меня не костлявый зад — было бы болезненнее:
— И ты играешь с нами.
— Я вообще-то сплю, — удивился Лорг.
— Да вроде уже нет, — возразила ему я. Лорг и правда выглядел, хоть и немного растрепанным, но бодрым и совсем не сонным. Он, бурча что-то про умалишенных лунатиков и тяжко вздыхая «эх, кабы был у меня топор...», извлек из-под меня свои конечности и, схватив со стула штаны, зашебуршился под одеялом, одеваясь. Лорг влез в тапочки и пошлепал умываться. Мы зажгли свечи и ждали его возвращения.
— Ты мне должен, — я непререкаемо ткнула пальцем в Сапня, другой дланью старательно наглаживая себя по прическе. По волосам иногда пробегами искры разрядов, раздавался сухой треск, и тогда ладонь слегка пощипывало.
— А я-то здесь причем? — ухмыляясь, открещивался подлец. — Заклинание охранное — Лорговское, а ты сама решила его разбудить! Ваши дела, с ним и разбирайся!
— Но ты же знал про заклинание! И не предупредил! — я аж подпрыгнула на кровати.
— Неправда! Я только догадывался, что Лорг что-то там такое нахитрил. Я просто не хотел напрасно волновать тебя своими домыслами!
— Волновать?! Домыслами?!! — от возмущения я даже не сумела связно выразиться и только яростно направила указательным пальцем себе в раздутую, словно от удара молнией, шевелюру. Сапень сразу склонил голову, делая вид, что разглядывает какую-то карту-даму, а сам старательно прятал лезущую на губы улыбку. Я зарычала. Но тут, на счастье Сапня возвратился наплескавшийся водичкой в зенки Лорг.
Сапень сразу схватился за колоду, как утопающий за соломинку, и начал тасовать.
— На желание? — спросил Сапень, кинув на нас взгляд исподлобья.
— Давай! — согласились мы с Лоргом.
Первые два раза мне фартило, проигрывали Лорг, который в наказание, кукарекая, три раза обполз вокруг стола, и Сапень, который нарисовал таблички разного содержания: «Размножающиеся драконы. Просьба не беспокоить», «Ядовитые лищродиты», «Их разыскивает Охранное», «Карантинная зона», «Трезвым вход воспрещен» и «Осторожно, кони-людоеды!» и навесил их на какие попало двери старшекурсников этажом выше. И вот после этого не повезло мне. Я полная дурных предчувствий, тревожно смотрела, как Сапень с Лоргом сгрудились на кровати Сапня. Они шепотом обговаривали мое наказание, еле сдерживая смех, улыбаясь в шестьдесят четыре зуба и метая на меня проказливые взгляды. Наконец, Лорг встал. По мне уже заходили мурашки. А когда он подошел к шкафу и вынул из-за него широкие деревянные лыжи (?!), то мое сердце и вовсе сжалось льдом смятения.