Я же вспомнила про явную напряженность между эльфами и гномами в столице, но распространяться и напрасно тревожить эдельского правителя сейчас, когда он все равно ни на что не мог повлиять, не стала. Однобоко подумалось — может нам здесь по большому счету даже спокойнее на данный момент, чем было бы на отчизне, где, поди, не пойми что нынче происходит?
— ...Но или они не захотели мира и вступили в сговор с колдуном. Или он лично проведал о куйату, и у них его выкрал. Видимо, к сожалению, подгорная система охраны от магического проникновения не совсем совершенна.
— Да будь она хоть тысячу раз совершенна... — глубоко вздохнул Ладмир и, оперев локоть на бедро, запустил себе пятерню в шевелюру.
Опять долгая пауза.
— М-да, — подвела я безрадостный итог.
По поляне плыл великолепный запах готовящегося мяса.
— А кстати, что произошло там тогда, в пещере? Ведь это ты, Вава? Из-за тебя?.. — внезапно для всех встрепенулся Акимарх. Все слаженно посмотрели на меня.
— Что? — недоуменно переспросила я.
— Ну, там, что-то со временем, — принц подвинтил воздух пятерней. — Эдакое.
— Варя, помни, ты не обязана об этом рассказывать, если не хочешь, — тут же влез с консультациями Ладмир. Что за привычка?!
Все замерли в ожидании моей воли. Даже эльф всматривался в мою мордаху и затаил дыхание, хотя, как правило, старался не докучать окружающим назойливым вниманием. Я медленно обвела всех взглядом и выдохнула:
— Я расскажу. Мы тут, все вместе, попали в такую передрягу, что имеем право знать, можем ли полагаться на тех, кто рядом. — Я обернулась к Ладмиру. — Ведь согласись, это несправедливо, мы знаем, кто такие Акимарх и Аэссиниэль, про их жизнь. Они имеют право знать тоже.
Ладмир как-то странно хмыкнул, мол, ну-ну.
Я рассказала все. Ну, то есть почти все. Ладмир, если где-то и упоминался, то только там, где этого было нельзя опустить, и в моих рассказах был заменен на некоего таинственного незнакомца, а с этим Ладмиром мы, мол, случайные сокамерники. Выдавать его тайны я была не намерена. Себе дороже. Захочет — сам расскажет. Ладмир же весь мой рассказ буравил меня взглядом и сидел напряженный, словно смертник в утро казни. Не знаю, чего и кого именно он опасался. И не знаю, удалось ли мне обвести вокруг пальца эльфа, в рассказе было много нестыковок и запинок, к тому же меня терзали смутные сомнения, что Ладмир и Аэссиниэль были знакомы до этого. Но таур не задал мне наводящих вопросов, а бесхитростный принц принял все за чистую монету. Ладмир в соответственный момент повествования уяснил, что я не собираюсь его разоблачать, совсем чуть-чуть улыбнулся и подмигнул. Под конец, как это всегда со мной бывает, когда я помногу вру, я уже начала сбиваться, что, куда, откуда, зачем и где и стала умоляюще поглядывать на Ладмира, в тщетной попытке подобрать слова. Наверное, вампир не смог больше выносить моих терзаний и жалкого блеянья в качестве объяснений, и громогласно заявил, что таинственный незнакомец — это он и что я прошла проверку на вшивость. Все заулыбались, а я покраснела.
В ходе исповедания заново пережила — и давнее детство, и не столь давнюю беготню по Сизой тайне. Разволновалась, разумеется, и под конец повествования вовсю промакивала слезы краешком юбки. Ладмир же про себя выдал скупую информацию, что имеет некое отношение к артефактам в целом и является давним противником Мазвия в частности. И кроме той вехи его истории, что вкратце упомянула я, больше ничего о нем обнародовано не было.
А я чего-то совсем расклеилась.
— Ну, как ты? — обеспокоенный Ладмир подсел к нам на бревно.
Аэссиниэль теплым жестом взял мою ладонь между своих и сказал что-то на эльфийской тарабарщине. С иностранными языками я не дружила, и знала только пару-тройку ругательств из некоторых из них.
— Чего? — подняла на него расфокусированный переживаниями взгляд.
— «Дитя времени, живущее вне его», — пояснили мне.
— А-а. — Уяснила я и фальшиво-бодреньким тоном ответила на вопрос Ладмира: — Я нормально... Непонятно только, откуда взялся демон в камере, ведь мы тогда еще к пентаграмме и близко не подходили.
— Да чего уж там непонятного, — сам себе пробурчал Ладмир. Все вопросительно посмотрели на него. Пришлось пояснять: — Помнишь, Варя, когда мы воспользовались артефактом Сифовского, и нас перебросило по времени, этому предшествовало такое яркое белое свечение?
— О чем ты говоришь! «Помню ли»? Я это свечение в страшных снах вижу всю свою жизнь! — возмутилась я. — Такое же упало на меня тогда, когда рвалось пространство, и навсегда исчезала моя деревня!.. — и осеклась. — Ты хочешь сказать, что....
Ладмир кивнул:
— Можешь, Варя, считать демона своим собратом по несчастью. Пространство разорвалось снова. Только на этот раз на твоем месте оказался демон. В него отстрелило частью силы и забросило вместе с нами в новый мир. Хотя, по идее, он в нем был еще не вызван и существовать никак не мог. Поэтому, кстати, наших с тобой прошлых проекций в узнице не оказалось. Хочешь, докажу свою теорию?
Ладмир вынул из кармана артефакт Сифовского, а также снял с шеи цепочку с темно-фиолетовым камнем. Надел мне артефакт Сифовского, который был как-то непривычно тускл, на шею: золотистые искорки не плясали в тягучей зелени камня, а зависли темными соринками. Все выжидательно уставились мне на декольте. Ладмир поднес темно-фиолетовый амулет почти вплотную к испытуемому артефакту.
— Ну что, убедились? — спросил Ладмир, когда поисковик никак не отреагировал на такое соседство, и подщелкнул его ногтем. — Он должен был, если не засветиться, то хотя бы посветлеть.
В свете новой информации у меня возник вопрос:
— Если мы все же решили... Решим двигаться внутрь Сизой тайны, а где-то внутри нее ходит демон, и если мы на него там наткнемся... То как же одержим верх, когда он тоже может создавать временные коридоры и быстро двигаться? Это какое-то чудо, что нам удалось не сталкиваться с ним в прямом поединке после переноса по времени!
— Ну, теперь-то нас четверо, а не двое, — неунывающе отозвался Акимарх. — У меня ведь есть пилирит, и нам уже не придется спасаться бегством. Возможно, удастся что-нибудь придумать. Да и вообще, мы необязательно должны с ним сталкиваться!
— Ведь там и без демона еще много всего занимательного и интересного, — в тон его последней фразы абсолютно неподобающе тауру поддакнул эльф.
Все предпочли не уточнять. Невеселых дум на сегодня и без того хватало.
Но в памяти сама собой всплывала картина обманчиво-неторопливого появления у реки живого тумана и то, что и демон, и полудемон во время погони за нами по тоннелям то и дело отвлекались на что-то еще. На кого-то еще. Хотелось бы жизнелюбиво думать, что друг на друга... но вдруг там еще какое неучтенное страшилище?
— Совсем необязательно, что демону досталась такая же способность, как и Варваре, — подал неуверенный голос Ладмир. — Артефакт — это сложносоставленная магическая конструкция. И если Варваре досталась работа с временными коридорами, то демону — какая угодно другая из элементов Артефакта. Он может, например,... я не знаю... начать мерцать, быстро исчезая-появляясь и практически становясь невидимым. Или приобрести способность к самотелепортации на краткие расстояния. Или еще что. Все зависит от набора составляющих артефакта, который ему выпал.
Я вспомнила еще кое о чем:
— А как так получается, что внутри горы с магией не было никаких проблем, а здесь — даже костер с первого раза не удалось развести?
— Аномалия — это сплошь возмущения и завихрения магического поля, — принялся объяснять свои гипотезы Акимарх. — Когда маг в таких завихрениях плетет структуру заклинания, то вихри ее сдвигают, уволакивают, короче, меняют. В обычном мире тоже происходит нечто похожее, но там это происходит столь медленно, плавно и с большими объемами, что маги успевают нормально сплетать заклинания. Но здесь все более хаотично, мелко и рывками, что ли. Раз на раз, конечно, не приходится, в одном месте Аномалии могут быть разной силы течения магического поля. И тогда в случае слабого течения можно колдовать без оглядки. В случае сильного — тоненько, вот как здесь — создавать маленькую готовую матрицу плетения, активировать ее, чтобы она не успевала «поплыть» по завихрению и сместить структуру. А потом, если требуется, постепенно вливать в нее магические силы, как бы раздувать. А иногда здесь колдовать вообще нельзя. Если жизнь, дорога, конечно.