— Ждем вас, товарищ полковник, — сказал прокурор, как только Головин переступил порог кабинета.
— Что у вас?
— Прошу прочитать, мы здесь все обосновали, — произнес следователь, передавая полковнику лист бумаги. — Хотим знать ваше мнение, чтобы приступить к действию.
Полковник прочитал документ на арест директора завода. В нем были приведены бесспорные факты нарушения правил техники безопасности и противопожарного режима в цехе. Полковник сказал:
— Я думаю, с арестом повременим.
«Победа» то прыгала по замерзшим комьям грязи, то проваливалась в рытвины, и тогда во все стороны разлетались черные брызги. Рядом с шофером сидел полковник. Прокурор и Романкин разместились на заднем сиденье. Все молчали. Шофер видел в зеркальце лица пассажиров и не мог понять: поссорились они или просто не выспались?
На склоне холма, перед самым обрывом, остановились. Здесь к столбу высоковольтной линии, пересекавшей степь, был присоединен кабель. Он змейкой вился на дне оврага, где к нему присоединялся другой кабель. Белые оголенные провода двух кабелей сцепились большим узлом. Внизу, у соединения обоих кабелей, хлопотали Сиверский и группа специалистов. Подведя приехавших к краю оврага, профессор приступил к пояснению происходящего:
— Вы, уважаемые товарищи, считаете, что причиной взрыва аммонита могли быть нарушения техники безопасности. Мы должны проверить экспериментом это предположение. Сейчас на место соединения двух кабелей будет насыпан аммонитовый порошок, такой же, который взорвался в цехе. Затем мы включим рубильник, и возникнет вольтова дуга с температурой в две с половиной тысячи градусов. Это во много раз превышает температуру, возможную при тех нарушениях в электрическом оборудовании, которые нам известны… Взорвется аммонит — значит, будем изучать электрооборудование цеха как возможную причину взрыва. Не взорвется — сразу отбросим эту версию и займемся другими.
Пока шел этот разговор, рабочие принесли в овраг бумажный мешок с аммонитом. Шестидесятикилограммовый мешок был опустошен, и на месте соединения кабелей образовался белый с желтизной бугорок.
Перед включением рубильника все спрятались в укрытие. Но взрыва не последовало. Когда подошли к обрыву, на дне оврага увидели все тот же бугорок, только синие побеги огня расписывали на нем узоры: аммонит горел, как горят древесные опилки.
— Это и есть проверка имеющейся версии научным экспериментом. Для взрыва аммонита нужен детонатор! — пояснил профессор.
Те же результаты дали и повторные проверки.
Эксперимент с аммонитом произвел впечатление. Взгляд прокурора на объективные доказательства вины изменился. Конечно, это не означало, что виновные в нарушениях техники безопасности останутся безнаказанными. Но теперь внимание следствия сосредоточилось на вопросе: как могли попасть в цех капсюли-детонаторы, производство которых размещалось в другом цехе. Здесь уже ждать помощи от экспертов не приходилось.
— Найти, как и откуда такой взрыватель попал в цех, задача больше следственная, чем научная, — улыбнулся профессор.
— Вы намекаете на возможность злого умысла? — полковник окинул взглядом присутствующих.
— «Умысел», «диверсия» или что там еще… Все это категории вашего профиля, полковник. Мне о них судить трудно. А вот предположить, что это простая неряшливость рабочих-грузчиков, которые могли завезти капсюль вместе с аммонитом, это я могу.
Недолгое молчание прервал прокурор:
— И все же нельзя сбрасывать со счетов того, что в цехе царил сплошной хаос. Не электричество, так поломки и механические удары, трение… Да мало ли где мог быть зажат аммонит так, что взорвался!
— Все возможно, — сказал Сиверский. — Для проверки ваших сомнений мы готовим ряд новых экспериментов. Если аммонит проявит «чувствительность» на трение, удары и прочее и взорвется, тогда будем искать возможную причину взрыва в узлах оборудования цеха.
— Сиверский начнет эти эксперименты завтра, — заметил профессор. — Прошу всех присутствовать!
— Майор Романкин обязательно будет, — сказал полковник.
— Ну а я пошлю следователя, — сказал прокурор.
Некоторые соображения возникли при новом осмотре места взрыва.
— Вы не задумывались, полковник, вот над этими воронками? — указал профессор на две воронки, до двух метров глубиной, радиусом примерно пять метров, образовавшиеся посреди цеха. Они имели правильную форму.
— А здесь нечего задумываться, профессор! Воронки образовались там, где в цехе стояли ящики с аммонитом.
— Но ведь при поверхностном взрыве аммонит не делает воронок, так как взрывная волна идет вверх. Я думаю, что под полом цеха могли быть какие-то заряды.
Вчерашний эксперимент, сегодняшняя беседа с профессором, новый осмотр развалин дали хороший материал для новых соображений. Собрав членов оперативной группы, полковник сказал:
— Сегодня же необходимо составить план, в котором особое значение придать проверке двух версий: во-первых, возможности подброса капсюля-детонатора в оборудование цеха; во-вторых, возможности случайного попадания капсюля в цех. Выяснить, в каком месте технологической цепочки возможен взрыв этого капсюля, если бы он действительно попал в оборудование. Кстати, товарищ Величко, доложите о результатах проверки сообщения деда Свирида о парашютистах.
— Ночной сторож действительно видел спускавшийся при лунном свете парашют, — начал капитан. — Но это был метеорологический зонд. Он найден. Дети утром подобрали этот зонд в том месте, на которое указал дед Свирид.
— Ясно. Ну а теперь за работу, — сказал полковник, закрывая заседание.
Высказанная профессором мысль о возможном взрыве под полом цеха какого-то заряда беспокоила полковника. «Что это за заряд? Реально ли это предположение? А если все же воронки образовались в результате взрыва аммонита в цехе?» Целую неделю потратил полковник на выяснение этих вопросов. Вместе с профессором провел он не один день на полигоне вдалеке от города, присутствуя при проведении различных экспериментов. Неоднократные наземные взрывы аммонита в степи не дали воронок. Взрывали сто, сто пятьдесят и триста килограммов, и на стерне оставалось подметенное взрывом гладкое место.
Может, воронка не образовывается потому, что земля мерзлая?
Сомнение, высказанное полковником, заставило экспертов произвести взрыв на мягкой, рыхлой, непромерзшей земле. Такой участок земли был обнаружен в другом конце колхозной степи. Только вчера колхозники закончили перевозить на ферму скирду соломы. На том месте, где стояла скирда, и произвели взрыв. Когда сошлись к месту взрыва, долго стояли, молча всматривались в небольшую вмятину на рыхлой земле.
— Так и должно быть! — заговорил профессор. — Зачем взрывной волне лезть под асфальт, когда вверху простор и свобода? То же произошло бы и в цехе. Взрывная волна пошла бы вверх и в стороны, разнесла здание, и незачем ей было образовывать воронки. Нет, дорогие коллеги! Теперь я могу вам категорически заявить: в местах образования воронок под полом цеха взорвались какие-то заряды! Какие? Не спрашивайте, не знаю. Но эти заряды там, безусловно, были.
— А если этот же аммонит закопать в землю и взорвать? — спросил полковник.
— Образуется воронка. Любой подземный взрыв обязательно образует воронку, — ответил профессор. — Мы вам это можем сейчас продемонстрировать.
…В земле была выкопана яма. В нее насыпали сорок килограммов взрывчатки и подорвали. Взрыв дал воронку — точно такую, как те две воронки на месте цеха.
— Если бы под полом цеха скопился аммонит и взорвался, тогда можно было бы объяснить природу образования воронок. Но вы знаете, что пол в цехе заасфальтирован и попасть под пол аммонит не мог.
Уже на обратном пути, сидя рядом с профессором, полковник произнес:
— Если аммонит не проявит «чувствительности» и на удары и трения, тогда совсем отпадает предположение о возможности взрыва в результате нарушений правил безопасности в цехе!
— Если бы нарушения, которые имелись в цехе, приводили к взрыву, то все подобные заводы взлетали бы на воздух. Не забывайте, что все правила безопасности составляются для самых нерасторопных! Нарушение правил — безобразие! Но мы с вами не инспектора, проверяющие, соблюдаются или нет правила безопасности. Мы должны установить причину катастрофы!..