Ночью, как и предполагалось, два разведчика попытались перелезть через стену. Для этого они закинули «кошку» с длинной веревкой. Охранники прятались до тех пор, пока первый не залез и, убедившись, что всё тихо, подал знак второму. Их взяли без шума и тут же потащили в подвал, где, как мне сказали, есть приспособления для пыток. Я попытался остановить Багера, считая, что нет никакого смысла мучить людей после того, что вся необходимая информация уже мною собрана. Вряд ли эти несчастные знали нечто большее. Но герцог был неумолим, так что всю ночь до моего слуха долетали ужасные крики пленников. До утра они не дожили.
Утром я повёл людей устанавливать ловушки и заграждения. Чтобы ускорить работу, не стали грузить всё, что заготовили на телеги, я сам перенёс железяки за несколько ходок, пока люди копали под них ямы. Для того, чтобы вырыть ямки-ловушки, было изготовлено несколько ручных буров в виде винта. Когда-то я видел такие на стройке, вот и объяснил кузнецам, как это должно выглядеть, а они сделали. Это настолько ускорило работу, что за полдня все ловушки были готовы. После этого рабочие отправились в сторону замка, а я полетел взглянуть, что делает противник.
За сутки лагерь сильно изменился: количество юрт значительно уменьшилось, шатёр усула был разобран. В действиях людей чувствовалось напряженность. В проходах между юртами не было видно детей, да и женщины появлялись редко. Я пришел к выводу, что гуры сворачивают лагерь и завтра утром двинутся на север, в сторону герцогства Горагонов, а значит, послезавтра надо ждать нападения. Об этом я и доложил Багеру.
Через два дня, ещё до восхода солнца, я вылетел со двора, чтобы разведать, чем занимаются враги. Почти сразу нашёл новый лагерь, совсем недалеко от прежнего поля битвы гуров с войсками Лимара Горагона. Юрты ещё не были поставлены, а невдалеке начинали собираться воины; они строились в отряды, проверяли оружие, то есть готовились к бою.
Тут же полетел к Багеру и рассказал ему всё, что происходит. Он отдал команду войскам выдвигаться на позиции, потом подошёл ко мне.
— Где твоё седло? — приказным тоном спросил он. — Я хочу сам посмотреть на их войско, отвези меня туда.
— Дяденька, ты что-то перепутал, я не твой конь и не скачу, куда меня направляют, — я был возмущён его приказом.
— Но ты же катаешь Ойгуль, не думаю, что я настолько тяжелей, что ты не сможешь меня поднять.
— Дело не в весе. Если захочу, то подниму тебя вместе с конём, просто я не твой вассал и не выполняю приказы. Ойгуль просит меня, и я катаю её, если есть настроение и время.
— Да как ты смеешь так разговаривать со мной! Я герцог, и уже год кормлю тебя, а ты отказываешь мне в такой простой вещи!
— Что!!! — заорал я так, что лошади под выходящими из ворот всадниками встали на дыбы, а деревянный замок затрещал. — Ты меня кормишь?! За год я тебе построил такую крепость, какой нет во всей округе. Больше не буду есть у тебя. Я прекрасно умею охотиться. А сейчас иди и командуй своими войсками. Я не покидаю тебя только потому, что дал слово помочь победить гуров.
Я взмыл в воздух, подставил морду ветру, чтобы немного успокоиться, а то дым, шедший у меня из ноздрей, мешал видеть, разъедая глаза. Хорошо, что мне удалось сдержаться. Мог бы спалить этого зазнавшегося мальчишку живьём. Пока я наматывал круги над предстоящим полем боя, воины герцога заняли свои позиции и приготовились встречать противника. Гуры же двигались лёгкой рысью по направлению к замку до тех пор, пока не увидели противостоящие им войска. Тогда они остановились, Куок Усул отдал какой-то приказ, и первая, скорее всего, тысяча понеслась вперед, переходя с места в галоп.