— Но там же у них поля, урожай почти созрел, мы всё вытопчем, — возразил один из его приближённых.
— Ничего, война всё спишет, а с Мэтом Леромом я потом договорюсь, а теперь — вперёд! Да, Андр, лети, пожалуйста, над нами и не очень высоко, чтобы тебя хорошо видели, тогда нас точно никто не остановит. — Багер подал знак, и армия двинулась в сторону моста.
Как только последний из рыцарей оказался на правом берегу, герцог пришпорил коня, и конница помчалась в сторону замка, перейдя в галоп. Они неслись, не зная преград, снося ограждения, ломая кусты и вытаптывая поля. Мне сверху было хорошо видно, во что превращалась плодородная земля. В одном Багер был прав — никто, видя меня, летящего над воинами, даже не попытался как-то помешать нашему продвижению, и через два часа такой гонки конница влетела во двор замка. Увидев меня, стража разбежалась, оставив ворота открытыми. В считанные минуты замок был окружён, а Багер с десятком рыцарей вошли вовнутрь. Мне надоело кружить в воздухе, и я уселся на крышу одного из строений, показавшимся мне наиболее прочным. Оно хоть и заскрипело подо мной, но не развалилось.
Через некоторое время из замка стали выбегать молодые люди — почти мальчишки — со свитками, вскакивать на коней и уноситься куда-то. Воины, стоявшие во дворе, их беспрепятственно пропускали. Я понял, что из замка посылали гонцов, собирая вассалов герцога на совет. Действительно, скоро стали приезжать явно богатые высокородные особы. Это было видно по их яркой и добротной одежде, золочёным доспехам и вычурным головным уборам. Да, Багер по сравнению с ними был просто нищим. Когда приехал последний из приглашённых, все зашли в помещение, на крыше которого я сидел, — это был зал совета старейшин. Шедший туда последним, Багер разрешил своим воинам немного расслабиться и перекусить, а вскоре слуги вынесли корзины с едой и стали раздавать желающим. Все эти угощения почти не трогали, а тот, кто всё-таки брал, то долго рассматривал и принюхивался, прежде чем откусить кусочек. Но отравы в продуктах не было, я бы это сразу учуял.
Заседали они долго. Я со своим слухом слышал каждое слово. Оказывается, герцог Таль Манбург составил завещание, в котором герцогом назначал своего племянника — Мирта, а дочери Холе отписал только бриллиантовое колье её матери; Багеру, за победу над гурами, свой парадный меч, щит и шлем, украшенный кучей драгоценностей, перечень которых я даже не пытался запомнить. Таким образом, претензии Багера на герцогство было незаконными, но учитывая, что за стенами зала стоит войско, а на крыше сидит дракон, все графы, маркизы и прочие титулованные особы согласились признать Багера своим сюзереном почти единогласно, за исключением двух стариков, которые, возможно, решили умереть достойно. Но Багер не стал их убивать. Он был доволен, что добился своего. После голосования к графу Мирту был отправлен гонец с сообщением о его низвержении с предложением явиться в замок и присягнуть на верность новому герцогу. В таком случае его имущество не будет конфисковано и титул останется за ним. Как только выехал гонец, войско стало готовиться к возможной обороне на тот случай, если Мирт захочет взять силой замок, который уже считал своим.
Но Мирт подчинился и не стал воевать. Скорее всего, из-за того, что его жена и трое детей, которые находились уже под охраной людей Багера, могли лишиться жизни в случае неповиновения отца и мужа.
Багер был очень доволен — победа одержана без единой жертвы.
Когда все формальности были закончены, встал вопрос, что делать с воинами, как и где их разместить. Недолго думая, Багер приказал им расположиться лагерем вокруг частокола, защищающего замок. Теперь все они подчинялись ему и врагами не были. А потому, как только высокое руководство скрылось за дверьми замка, они превратились в обычных парней, в которых ещё играла молодая кровь и не давала им спать. У большинства нашлось и что выпить, и чем закусить. А поводов выпить было хоть отбавляй: и за то, что живым остался, и за то, что не пришлось убивать других, ну и за нового герцога, да и мало ли, за что ещё. Многие угомонились только под утро.
Я же, как только воинов отправили отдыхать, решил слетать «домой». Да, это уже третье место, что стало мне домом, но, скорее всего, не последнее. Как только я приземлился недалеко от замка, навстречу выскочила Ойгуль. Она очень волновалась за маму и брата и была счастлива после моего рассказа, что всё смогли решить почти мирным путем. Но, когда я собрался идти в свой сарай спать, девушка попросила вернуться и охранять её родных, сказав, что у неё неспокойно на душе. Несмотря на то, что я посчитал это женской выдумкой, спорить не стал, а отправился обратно. Прибыв назад, лёг на землю перед ступенями, ведущими к входу в замок, полностью заслонив своей тушей подход к ним.