Потом Багер произнес свою тронную речь, в которой много разглагольствовал о своей заботе, о процветании образовавшегося королевства и о том, что сделает всё, чтобы сплотить Аруские земли, защитить их от любого врага, который посмеет на них покуситься. Наконец король сел на свой трон и приказал произвести перемену блюд. За столами прошёл лёгкий вздох облегчения, но того радостного настроя, как в начале, уже не было. Хотя поданное вино и последующие за этим танцы несколько сняли напряжение.
Я понял, что моя миссия выполнена, и поднялся в воздух, покидая этот пир. Спрашивать разрешения у Багера Первого и не собирался. Я ему не присягал на верность.
Когда уже опустился во дворе перед замком Ойгуль, мне сообщили, что тут меня дожидается гонец. Я был очень удивлён, ведь всех, с кем знаком в этом мире, только что видел на пиру. Но тут появился этот гонец, и мне стало всё ясно. Письмо прислала герцогиня Лира. Если б кому-нибудь рассказать, то не поверили бы, что у такого громадного животного, как я, вдруг затрепетало сердце, готовое выскочить из груди. Сердце гонца, по всей видимости, тоже трепетало, но от страха. Он передал мне свёрнутый в трубочку пергамент и тут же отскочил в сторону. Я взял, но раскрыть не получилось, оно было запечатано. Сорвать печать своими лапами я не мог — боялся порвать. Я попросил гонца развернуть это письмо и держать его перед моими глазами, пока буду читать. Письмо, написанное очень изящным слогом, содержало приглашение посетить замок Барос и его хозяйку — герцогиню Лиру. Там же была указана дата и время приёма. Она ждала меня через два дня в полдень. Я поблагодарил гонца и пообещал прилететь.
Глава 21
Гонец отправился в обратный путь. Ему, бедному, придётся скакать во весь опор почти без отдыха, иначе я прилечу туда раньше, чем он передаст моё согласие. Я же вернулся к себе в хлев отдохнуть и переварить все события, произошедшие за день. Да, Багер опять использовал меня для устрашения людей. Трудно было понять, злиться ли на него или восхищаться им. Широко шагает этот парень — ему всего двадцать семь лет, а уже короновали, пусть пока маленького государства. Но, как я понимаю, теперь он добром или силой заставит все «дружественные» герцогства признать его своим королём. А потом уже силой и «недружественные» под себя подомнёт. Тем более что проблем с совестью у него нет. Сидит она, эта совесть, такая несчастная, у него под большущим замком и даже пикнуть не смеет. А как ловко меня пригласил и накормил. Какие могут быть претензии? Я же вроде бы и ничего не сделал, ну подумаешь, костями барашка похрустел, а большего ему и не надо было, каждый из сидящих просто представил себя в моей пасти. Но кто же виноват, что все они такие впечатлительные? Я чувствовал, что мне ещё предстоит серьёзно столкнуться с Багером, но я его не боялся, хотя знал, до какой степени он подлый, а значит, надо быть очень внимательным и осторожным. Он пойдёт на всё, чтобы устранить того, кто встанет на его пути.
Но были сегодня и радостные известия: Лира пригласила меня в гости. Я понимал, что это Бабка Гуня рассказала ей о нашей встрече, сказав, что я чересчур вежлив, чтобы явиться без приглашения. Вот Лира и послала мне письмо. Интересно, где меня примут, надеюсь, не пригласят туда, где я просто не помещусь. Да, но и общаться стоя во дворе перед замком у всех на виду тоже не очень приятно. А вообще, мне совсем непонятно, что это я так разволновался, как школьник перед первым свиданием. Представляю, как она будет наряжаться для встречи со мной. Даже обидно, что я не могу как-то красиво одеться. Животное — и есть животное. Даже коней попоной накрывают, а у меня и этого нет. Любая попона на моих шипах порвётся да и слетит в полёте.
Мои размышления прервала Ойгуль. Она влетела в мой сарай в том же виде, что была на короновании. Вся такая возбуждённая и счастливая.
— Андр! Я тебя обыскалась! — затараторила она. Никак не думала, что в такую жару ты в этом хлеву лежишь. Что ты так рано улетел с праздника?
— Что мне там было ещё делать? Я поел, коронацию посмотрел. Стали десерт подавать, а я его всё равно не ем.
— Но после десерта начались танцы, а тебя не было.