— Ах да, у своей подружки, — лицо девушки ещё больше помрачнело, и она со вздохом опустила голову.
— Лирочка, а ну посмотри на меня и скажи, только честно, уж не ревнуешь ли ты меня к Ойгульке?
— Если честно, то да, ревную, — прошептала она, так и не посмотрев мне в глаза.
— Ну и глупенькая. Ойгуль для меня друг, товарищ, но не больше, а ко мне она относится с той же любовью, что и к своему буланому. Я для неё такое же животное, что и конь. А кроме того, она, насколько я понимаю, по уши влюблена в графа Герона — младшего сына герцога Азама. Думаю, осенью после сбора урожая они поженятся. Мальчик он хороший, мне понравился.
— Правда?! — со счастливой улыбкой, глядя мне в глаза, спросила Лира. — А я об этом не слышала.
— А они недавно познакомились на коронации Багера, но уже друг без друга и дня провести не могут.
— А я думала, что ты из-за неё сюда не прилетал.
— Нет, просто сначала я не знал, где ты живёшь, а потом неудобно было… Может, хватит об этом, — я решил сменить тему. — Давай лучше подумаем, что мы с тобой завтра делать будем.
— Так ты утром не улетаешь? — мне показалось, что она сейчас запрыгает, как маленькая девочка, и захлопает в ладоши.
— Нет. Конечно, если ты меня не прогонишь. Так вот, я подумал, что на мне до тебя летало всего два человека: Ойгуль и Герон. А может, ты хочешь сделать то, что ещё никто не делал?
— Хочу, а что?
— Ну… хочешь на мне поплавать в речке?
— Хочу, а как?
— Ты сядешь на меня, а я поплыву. Даже привязываться не надо, ведь ты умеешь плавать?
— Да.
— Ну, значит, не утонешь, если с меня в воду скатишься.
— Отлично. А сейчас мне надо идти спать, а то завтра не встану вовремя.
— Иди, спокойной ночи!
— Пока! — Лира, как вчера, взяла мою голову, притянула к себе и крепко поцеловала в губы, а я слегка лизнул её языком. — Фу, проказник, — засмеялась девушка и побежала к ступеням замка.
Глава 24
Этим утром я не стал торопиться на речку, а ждал свою красавицу, и она вскоре пришла. Одета опять в мужское платье, только на этот раз и рубашка была чёрная.
— Доброе утро, Андрик! — сказала она. — Полетели скорее, у меня сегодня много дел, к полудню должна вернуться сюда.
— Здравствуй, принцесса! Куда полетим, на Арусу или Олу? В Арусе вода чище, но зато холоднее.
— Я не принцесса, а герцогиня. Полетели на Олу, мне там привычнее. Клади голову на основу крепления.
— А для меня ты — сказочная принцесса!
Я сделал, как сказала Лира, и ждал, пока она затягивала ремни. Как только наездница сообщила, что готова, я поднялся в воздух. Через пару минут мы были уже над рекой, но Лира сказала, что лучше лететь вверх по течению, там есть небольшой лесок, который скроет их от любопытных глаз, и рядом с ним хороший пляж, а главное — верхом туда долго добираться. Для меня же это было всего несколько минут полёта, приземлился уже за леском, куда точно не доедут. Лира расстегнула ремни, но не слезла с меня. Торопить её не хотелось, так было приятно ощущать на себе тело любимой девушки, но потом заволновался.
— Лирочка, ты что там, застряла? Всё в порядке? — спросил её.
— Андрик, можно я ещё немного полежу? Мне так хорошо лежать и обнимать тебя! — голос был такой ласковый.
— Конечно, моя принцесса, я весь к вашим услугам.
Прошло ещё несколько минут, и Лира нехотя соскользнула с меня.
— Ладно, пошли купаться, — сказала она и направилась к реке.
— Эй, постой, — остановил её я, — ты что, собираешься прямо так, в одежде, купаться?
— А как ещё, у меня под этим ничего не надето.
— Ну и снимай всё, ты же не можешь потом в мокрой одежде лететь — простынешь.
— Не могу же я при тебе обнажённой ходить.
— А Ойгуль при мне раздевалась.
— Вот противный, опять ты меня своей Ойгулькой дразнишь. Хорошо, я разденусь, только не смотри на меня.
— Ещё чего?! Как же можно на такую красоту не смотреть? Признайся честно, ты и сама хочешь покрасоваться передо мной?
— Ну что ты за вредина! На, любуйся.
Лира быстро сняла через голову рубашку, а потом немного повозилась с завязками на поясе, и бриджи соскользнули вниз по её ногам. Я залюбовался её красотой настолько, что не мог произнести ни слова. Девушка смотрела мне в глаза. Как видно, в них отражалось моё восхищение.