Его слова врезаются в меня словно нож. Они режут изнутри, принося боль. Его силуэт становиться расплывчатым из-за скопления слёз. Я задыхаюсь. Он не верит мне. Не понимает, что только я вижу его настоящего. Я знаю все его тайны, страхи…. Почему он не видит этого? Я смотрю, как он уходит, но не спешу бежать следом. Нет. Что-то острое колит в груди, давит, слёзы текут по щекам, и я не спешу, стирать их. На ватных ногах слезаю со стола, и обняв себя за плечи, иду обратно в комнату. Хочу вырвать это чувство из груди, не больно, просто не могу дышать.
— Каролина! — Я слышу голос Дани, но не оборачиваюсь, лишь тихо шепчу:
— Оставьте меня в покое.
Придя в комнату, я ложусь в кровать. Прикрываю глаза, стараясь унять ураган чувств внутри. Прикусываю костяшки пальцев, чтобы заглушить стон, который рвётся наружу. Ненавижу его! Зачем? Зачем он делает это со мной? Неужели ему нравится причинять мне боль? За окном раздаются раскаты грома. Люблю дождь. Открываю глаза, устремляя взгляд к окну. Хочу посмотреть на эту красоту, ведь тучи таки мрачные, как и пустота внутри меня. Холодный ветер врывается в комнату, сквозь распахнутые балконные двери, принося с собой свежий запах земли и травы. Лёгкий озноб проходит вдоль спины, но я не чувствую холода. Я слышу, как капли дождя ударяются о крышу дома, и улыбаюсь, пытаюсь отдать дождю свою боль. Я никогда не слышала от него, ответных слов… Я так нуждаюсь в них, разве он не видит?
Не знаю, сколько прошло времени, час, два, а может и несколько минут, я словно оказалась в прострации боли и чувств. Они затянули меня дно. Ясность картины возвращается лишь когда я слышу скрип входной двери. Не оборачиваюсь, мне всё равно кто это. Кровать позади меня прогибается, а в следующее мгновенье, я оказываюсь прижатой к мужскому телу.
— Уходи. — Шепчу я, вздрагивая от его нежных прикосновений.
— Прости меня, я не хотел делать тебе больно, принцесса. Я расскажу, обязательно расскажу тебе всё как есть. Но не сейчас. — Отвечает он, оставляя лёгкий поцелуй на моём плече.
— Егор… Не надо, я не могу…
Неожиданно он резко переворачивает меня на спину, и вовлекает в поцелуй, целуя властно, горячо, страстно. И вновь тело предаёт меня, отзываясь на его ласки. Я отвечаю ему, не смотря на тяжесть внутри. Рука Егора начинает поглаживать внутреннюю сторону бедра, от чего я шумно выдыхаю.
— Егор…
— Ш-ш-ш, принцесса…
Он вновь целует меня. Его руки пролезают под мои шортики и накрывают кружевную ткань трусиков. Я шумно выдыхаю, когда его губы начинают терзать кожу шеи. Запустив свою руку в его мягкие волосы, слегка тяну за них, срывая с губ Егора стон. Мы нужны друг другу. Мы хотим раствориться в этом ощущение близости, чтобы удовольствие снесло крышу. Этот жест стал решающим. Он отодвигает ткань трусиков в сторону, лаская пульсирующую плоть. Я еле слышно стону, прикусывая мочку его уха. Он раздвигает складки в стороны и начинает поглаживать её, от чего я выгибаюсь в спине. О, боже! Его палец находит мой комочек нервов, и начинает делать круговые движения. Я вновь стону, ощущая, как волны удовольствия растекаются по венам. Я потерялась во времени. Остались только мы и удовольствие, заставляющее меня шептать его имя, словно в бреду. Я дрожала, слыша его тяжёлое дыхание, чувствуя тепло его рук. Стоны слетают с губ, и я не могу остановить это. Неожиданно тело пронзила мощная волна удовольствия, заставляющая меня выгнуться в спине, как кошка, и рассыпаться на несколько тысяч осколков. Чёрт…
— Ты прекрасна, Лина. И, кажется, я подарил тебе первый в жизни оргазм.
— Прошептал Егор, точно так же, как и я, пытаясь восстановить дыхание. Мои щёки предательски покраснели. Как бы мне не хотелось отрицать, но, чёрт возьми, это было прекрасно. Прижимаюсь к нему ещё ближе, оставляя лёгкий поцелуй на его шеи.
— Ты… Решил стать моим учителем во всём? — С улыбкой спрашиваю я.
— Да, нам с тобой предстоит многому научиться, Каролина.
Глава 19.
Дни и недели пролетали совершенно незаметно, приближая новогодние каникулы и праздничное настроение. Мы вернулись обратно в город. В школе более-менее всё утряслось, мои опасения по поводу Кирилла не оправдались. Он хоть и смотрел на меня с нескрываемым презрением, но ничего предпринимать не спешил. Во всяком случае пока что. С помощью Егора, я исправила все оценки за полугодие, но по-прежнему посещала его дополнительные занятия. Что в большей степени хорошо, ибо он слишком часто стал уезжать по делам. На все мои попытки выяснить в чём дело, он лишь отмахивался рукой и моментально менял тему разговора, глупо предполагая, что я не замечу тревогу в его голосе. Обидно, когда самый близкий человек скрывает от тебя правду, ошибочно думая, что это сбережет тебя от её неприятных последствий.