— Не смей кричать на меня! Я, в отличие от тебя, эгоист чёртов, хоть что-то делала, пыталась бороться за нас! Пока ты, влечённый своими подростковыми обидами, мстил за свою мать, которая оказалась самой настоящей проституткой!.. — Егор обрывает мою речь, залепив мне весьма смачную пощёчину, от которой меня отшатнуло назад.
Шокировано округлив глаза, прикладываю руку к пульсирующей коже и вновь смотрю на… Совершенно чужого для меня человека. В голове промелькнула мысль, от которой стало нестерпимо больно. Конец, это конец всему.
— Никогда больше не говори про мою мать подобные вещи.
— Если ты мне не веришь, то спроси это у своего отца. Пускай он расскажет тебе правду… Значит, верность семье течёт глубже крови, да? А любили ли вы меня на самом деле Егор Андреевич? Что я значила для вас? Кем я для вас была?
Егор сжал руки в кулаки и сделал шаг ко мне на встречу, но я испуганно попятилась назад.
— Нет, не смей подходить ко мне. Я никогда не была для тебя особенной, ты просто нашёл слабохарактерную девушку и добил её до конца, уничтожив барьер, что она возвышала столько лет. Ты заставил меня почувствовать сладкий, обманчивый вкус любви, хотя на самом деле, ты никогда не ценил мои чувства. Меня. Ты просто игрался со мной вот и всё… А знаешь, чего ты добился?! Мне сейчас чертовски больно! Да я сдохнуть хочу, чтобы не чувствовать, как разрывается и болит моё сердце! Я знаю, что я далеко не идеал, я не такая, как те, что были у тебя до меня. Я искренне любила, а ты… Скажи, кто тебе нужен? Кто твой идеал? А теперь, давай, иди и ищу ту, которая будет молча сидеть в стороне! — Кричу я, чувствуя, как психическая истерика завладевает мною. Больно, как же больно. Внутри лишь пустота и ветер. Все чувства угасли, а бабочки, которые я наивно придумала и ощущала, сдохли. Пульс учащённо бьётся, а пальцы до крови впиваются в кожу.
— Лина… — Прошептал Егор, протягивая ко мне руку.
— Убирайся! Уходи, я больше не хочу видеть и слышать тебя! Пошёл вон!! — Вновь прокричала я, выталкивая брюнета за дверь и с силой захлопывая дверь перед его лицом. Присев на корточки, падаю на пол, сжимаясь в комок, ощущая, как режет глаза от слишком сильного потока слёз. Бью кулаком в пол, до крови кусаю губы, чувствуя пустоту внутри. Вместе с этой дверью закрылась и я, мои чувства, сердце. Всё, Каролина, всё. Это конец всему. И на повестке дня остаётся лишь один вопрос. Кто же я теперь?
Глава 20.
Время летит как — то слишком быстро. И вот, я вновь стою на пороге школы, нервно сжимая сумку в руках. Последний школьный день, перед зимними каникулами. Стоит ли мне идти туда? Что я получу от встречи с ним? Новую порцию слёз? Возможно. Вот только где бы им взяться? Я больше не способна на слёзы, не способна чувствовать что-либо. Кукла. Разбитая, униженная, брошенная, одинокая кукла. Чей хрупкий фарфоровый мир разбился на мелкие осколки. Хотя так даже лучше, только чувствуя боль, начинаешь отвыкать от привязанности к другому человеку.
Неуверенно прикусив губу, стряхиваю снег с шапки, и захожу внутрь здания. Оставив в раздевалке верхнюю одежду, направилась к расписанию посмотреть изменения. Как на зло, третьем, последним уроком, поставили классный час. Проклятье! Тихо фыркнув, иду на второй этаж к кабинету литературы. Наверняка он уже нашёл себе такую же дурочку, и уже вовсю развлекается с ней. Чёрт возьми, возможно, ему даже и не больно. А я? А я всё это время только и делала, что ревела, падала во тьму, на самое дно. Топясь в жалости и боли к самой себе. Большие мешки под глазами, и до боли искусанные ткани губ замаскировал корректор и бальзам. Но единственное, что у меня не получалось скрыть, это потухший, вперемешку с болью, взгляд.
Зайдя в класс, я сажусь на самую последнюю парту и кладу сумку на соседний стул. Положив руки на парту, кладу на них голову и закрываю глаза. Нет ни боли, ни чувства одиночества, нет ничего, пустота. Возможно, это из- за успокоительного, на которое я, в прямом смысле, подсела. А может и, нет. В любом случае, мне сейчас хорошо, гораздо лучше, чем три дня назад. Не хочу больше играть не в какие игры, просто хочу поскорее закончить эту чёртову школу, получить аттестат с медалью, и свалить в другой город или страну. Звонкая трель звонка заставила меня еле ощутимо вздрогнуть. В классе стоял гул одноклассников, но учитель не спешил начинать. Он, похоже просматривал журнал в поисках должников. Неожиданно, на соседний стул, рядом со мной, кто — то садиться. Повернув голову, я увидела, что это был Кирилл. Шумно втянув носом воздух, спрашиваю: