берегах. Но, как это и предполагал лейтенант Гобсон, очертание берегов
озера изменилось, вследствие изменения покатости почвы. Часть берега, находившаяся перед фортом и граничившая на востоке лесистыми холмами, значительно расширилась. По мнению Джаспера Гобсона, озеро отступило
к востоку на полтораста шагов; настолько же оно должно было
переместиться к западу и залить всю западную часть побережья, если
этому не помешала какая-нибудь естественная преграда.
Все же было большое счастье, что уклон почвы шел с востока на
запад, потому что, если б он шел в противоположном направлении, форт
был бы неизбежно затоплен.
Что касается маленькой речки, то она высохла, как только растаял лед.
Лед вскрывался со страшным шумом.
— Вот речка,—сказал Джаспер Гобсон сержанту,—которую приходится
вычеркнуть на карте полярных стран! Если бы нам неоткуда было
достать воды, кроме этой маленькой речки, мы находились бы теперь
в большом затруднении. К счастью, у нас есть еще озеро Барнетт, и я
уверен, что мы не выпьем его до дна.
— Да,—сказал сержант Лонг,—озеро... А если вода в нем теперь
уже не пресная?
Джаспер Гобсон взглянул вопросительно на сержанта и нахмурил
брови. Ему до сих пор еще не приходило в голову, что благодаря какой-
нибудь расщелине в почве могло установиться сообщение между морем
и озером. Если так действительно случилось, то это будет непоправимое
несчастье: оно повлечет за собой разорение фактории, которую им придется
покинуть навсегда.
Лейтенант и сержант Лонг поспешили к озеру. Вода была пресная!..
В первых числах мая земля, местами еще покрытая снегом, начала
зеленеть под влиянием солнечных лучей. Некоторые растения робко подняли
свои стебельки над поверхностью земли. Взошли также щавель и
ложечная трава, посеянные миссис Джолифф. Снежный покров сохранил
их от морозов, и теперь оставалось только защитить их от птиц и грызунов.
Это было поручено капралу, исполнявшему свои обязанности
с добросовестностью поставленного в огороде чучела.
С наступлением долгих дней возобновилась и охота.
Лейтенант Гобсон хотел увеличить запасы мехов, которые через несколько
недель должны были быть забраны агентами форта Соединения.
Марбр, Сабин и остальные охотники принялись усердно за дело. Им не
приходилось уходить далеко от мыса Батурст, так как дичи водилось
везде в изобилии. Куницы, олени, зайцы, лисицы, горностаи точно сами
шли под выстрелы.
Только одно обстоятельство очень злило охотников—они за все время
не только ни разу не видели медведей, но даже не встречали нигде их
следов. Точно эти свирепые звери, после нападения на форт, забрали
с собою, убегая, всех остальных медведей. Может быть, землетрясение
испугало этих зверей, отличающихся очень нервной организацией.
Май месяц был чрезвычайно дождливым. Все время дождь чередовался
со снегом. Средняя температура равнялась сорока одному градусу выше
нуля (пять градусов выше нуля по Цельсию). Частые туманы бывали
иногда так густы, что охотники не решались уходить далеко от дома.
Петерсен и Келлет, заблудившись во время тумана, пробродили двое суток, отходя все дальше и дальше к югу. Они вернулись домой усталые
и полумертвые от голода.
Наступил июнь месяц, а с ним и теплые летние дни. Колонисты
сняли свои зимние одежды и принялись за перестройку дома. В то же
время приступили к постройке большого магазина в южном углу двора.
Необходимость этой постройки была вызвана обилием пушных зверей.
Надо было иметь особое помещение для склада шкур.
Гобсон с нетерпением ожидал прибытия отряда с новым запасом провизии.
Еще много чего недоставало в фактории, даже пороху и пуль
уже оставалось немного. Если посланный капитаном Кравенти отряд выехал
из форта Соединения в первых числах мая, то он должен был быть
у мыса Батурст в половине июня. Мыс был назначен сборным пунктом, по условию между капитаном Кравенти и лейтенантом Гобсоном.
С 15-го июня лейтенант приказал наблюдать за окрестностями мыса.
На вершине берегового утеса был укреплен британский флаг, чтобы его
могли увидать издали. Предполагалось, что отряд поедет тем же путем, каким ехал и лейтенант, т.-е. берегом, от залива Коронации до мыса
Батурста. Это был самый верный и кратчайший путь, потому что
свободное от льда море ясно обозначало берег, и благодаря этому можно
было все время держаться береговой линии.
Прошел и июнь, а отряд не показывался. Гобсон начал серьезно беспокоиться, особенно когда появлялись продолжительные густые туманы.
Он боялся, что отряд заблудится в этой незнакомой ему местности.
Лейтенант часто разговаривал по этому поводу с Полиной Барнетт, сержантом Мак-Напом и Райе. Астроном Томас Блэк беспокоился больше
всех, так как он рассчитывал после окончания солнечного затмения
уехать из форта с этим отрядом. Если же отряд совсем не придет, ему
придется провести здесь еще одну зиму. Этого ему вовсе не хотелось, и
он постоянно выражал свои опасения лейтенанту, который не знал, что
и отвечать.
Прошло и 4-ое июля, не принеся ничего нового. Посланные на разведки
за несколько миль к юго-востоку люди вернулись, не открыв ни
малейших следов.
Оставалось предполагать, что агенты форта Соединения или совсем
не выехали, или заблудились по дороге. К несчастью, это последнее
предположение казалось более вероятным. Джаспер Гобсон, хорошо зная
капитана Кравенти, не мог допустить мысли, что он не выслал отряда
в назначенное время.
Можно себе представить, до чего, наконец, дошло беспокойство лейтенанта!
Надо было на что-нибудь решиться. Наконец, посоветовавшись
с товарищами, он остановился на единственном возможном в данных
условиях решении. Нечего и говорить, что астроном торопил его больше
всех.
Это было 5-е июля. Через четырнадцать дней— 18-го июля—должно
было произойти солнечное затмение. Значит, на другой же день Томас
Блэк мог покинуть форт. Решено было, что если до тех пор не приедут
ожидаемые агенты, Джаспер Гобсон пошлет небольшой отряд из нескольких
человек и пяти—шести саней к Невольничьему озеру. Этот отряд возьмет
с собою самые ценные меха, и недель через шесть, т.-е. к концу
августа, астроном уже будет в форте Соединения.
Успокоившись на этот счет, Томас Блэк опять весь углубился в себя, ожидая лишь того момента, когда луна станет между ним и лучезарным
светилом, совершенно закрыв солнечный диск.
XXIII. Затмение 18-го июля 1860 года
Туман все продолжался. Солнце было точно покрыто какой-то густой
завесой; это ужасно мучило астронома, который боялся, что наблюдение
может не удасться. Порой туман делался до того густ, что со двора
форта не было видно вершины мыса.
Лейтенант беспокоился все больше и больше. Он теперь уже не сомневался, что посланный из форта Соединения отряд заблудился в пути.
Он начал чувствовать гнетущий страх, будущее казалось ему мрачным и
полным неудач. Почему? На это он не мог ответить. Ведь до сих пор
все ему удавалось. Его товарищи ни разу не хворали за всю суровую
зиму, не было ни ссор, ни недоразумений, и все исполняли свои обязанности
с примерным рвением. Пушных зверей в окрестностях водилось
ЖЮЛ Ь В Е Р Н
больше, чем можно было ожидать, и драгоценных мехов было добыто
столько, что Компании оставалось только радоваться результатам деятельности
ее агентов. Если б даже форт и не получил ожидаемых запасов,
страна эта настолько богата, что перспектива второй зимовки не