вообразить. Ведь были же прежде висячие сады? Почему не устроить со
временем пловучие парки, которые уносили бы нас во все концы света?
Их громадный размер сделал бы их нечувствительными к качке, и им
нечего было бы опасаться бури. Может быть, даже с помощью громадных
парусов удалось бы управлять ими по своему желанию? А сколько разнообразных
чудес предстало бы взору человека при переходе из умеренных
поясов под тропики!..
Гобсон улыбался, слушая мечты восторженной путешественницы. Эта
отважная женщина удивительно легко приспособлялась к обстоятельствам.
Прошла ночь. Проспав лишь несколько часов, все с удовольствием
принялись за ранний завтрак. В шесть часов утра путешественники снова
отправились в путь.
Берег от мыса Михаила до бывшего порта Барнетт шел почти прямой
линией, на расстоянии одиннадцати миль. Он не обнаруживал никаких
особенностей и, казалось, нисколько не пострадал от разрыва перешейка.
По приказанию лейтенанта, сержант сделал несколько заметок, по которым
можно было бы впоследствии судить о переменах.
Джаспер спешил вернуться к вечеру в форт Надежды. Полине Барнетт
также хотелось поскорее увидеться со своими друзьями, да и оставлять
надолго факторию без начальника было теперь небезопасно. Поэтому
путники, прибавив шагу, пошли прямо к югу, и в двенадцать часов
уже обогнули мыс, защищавший когда-то порт Барнетт от восточных
ветров.
Отсюда до форта Надежды оставалось не больше восьми миль. Около
четырех часов дня путники уже подходили к фактории, встреченные громкими
криками приветствовавшего их капрала Джолиффа.
V. От 25-го июля до 20-го августа
Первой заботой лейтенанта, по возвращении в факторию, было расспросить
Томаса Блэка о состоянии маленькой колонии. Никакой перемены
не произошло за время отсутствия Джаспера Гобсона. Только остров
спустился на один градус широты, т.-е. подвинулся к юго-западу. Он
находился в этот момент на высоте Ледяного мыса, в двухстах милях от
американского берега. Скорость течения была здесь немного меньше, чем
в восточной части Северного океана, но остров продолжал плыть и, к не
малой досаде Гобсона, направлялся к Берингову проливу. Было еще только
24-е июля, и при более сильном течении остров через месяц мог очутиться
среди теплых вод Тихого океана, где ему предстояло растаять, как куску
сахара в стакане горячей воды.
Полина Барнетт рассказала Мэдж результат исследований острова, а
также о случае с сержантом Лонгом и о всех тех случайностях, которых
надо было ожидать в их положении.
Однако в фактории господствовало полное спокойствие. Никому и в
голову не приходило, что они живут над бездной и что жизнь их находится
каждую минуту в опасности. Все были здоровы. Погода была тихая
и теплая. Мужчины и женщины чувствовали себя бодрыми и крепкими; маленький Мишель рос на славу и начинал уже передвигаться на толстеньких
ножонках, к великому удовольствию капрала Джолиффа, которому
хотелось как можно скорее научить его владеть ружьем. Ах! если бы
миссис Джолифф подарила его таким сыном, — какого бы он сумел
сделать из него отличного солдата! Но семейство Джолиффов пока не
увеличивалось.
Что касается солдат, то у них работы было более, чем достаточно.
Плотник Мак-Нап и его рабочие усердно трудились над постройкой судна, и эта трудная и продолжительная работа должна была занять еще несколько
месяцев.
Но так как это судно могло быть пригодно лишь на следующее лето, то из-за него не покидали других работ, более необходимых в настоящее
время. Гобсон действовал так, как будто форт должен был существовать
многие десятки лет. Он продолжал держать своих людей в полном неведении
относительно их положения. Полина Барнетт и Мэдж были не совсем
согласны с мнением лейтенанта, они находили, что их товарищи настолько
энергичны и сильны духом, что нечего бояться открыть им истину
и что гораздо хуже, когда они узнают ее лишь в минуту безнадежной
опасности. Но лейтенант продолжал настаивать на своем и нашел в этом
отношении поддержку со стороны сержанта Лонга. Может быть, они, как
больше испытавшие в жизни и более опытные, были правы в настоящем
случае.
Работы продолжались. Палисадник был исправлен и представлял собою
весьма солидное укрепление. Мак-Нап исполнил даже давно задуманный
план: построил на углах две остроконечные башенки, и капрал Джолифф
уже заранее радовался, думая о том, как он будет ставить и снимать
часовых.
Когда постройка палисадника была окончена, Мак-Нап, помня прошлогодние
морозы, приступил к постройке нового деревянного сарая, рядом
с главным домом, чтобы в случае сильных холодов можно было всегда
иметь дрова под руками, не рискуя замерзнуть. С левой стороны дома он
построил большое помещение для солдат, освободив таким образом общую
залу, служившую им прежде спальней. Кроме того, позади дома был
построен отдельный склад для мехов, а чердак починен и освобожден от
товара.
С каким рвением и заботливостью следил бы лейтенант за всеми этими
постройками в прежнее время, когда был уверен, что под ним твердая
земля! Но теперь — к чему они? К чему заботиться об укреплении форта
Надежды? Форта Надежды! — одно это название заставляло больно сжиматься
его сердце. Мыс Батурст оторван навсегда от американского материка, и форт Надежды следовало бы назвать теперь фортом Безнадежности...
Эти работы заняли все время. Подвигалась также и постройка судна.
Оно должно было иметь тридцать тонн водоизмещения; и этого было
вполне достаточно, чтобы перевезти двадцать человек за несколько сот миль.
В то время, как плотники работали топором и пилою, охотники стреляли
оленей и зайцев; этих животных было очень много в окрестностях
фактории; лейтенант, однако, запретил удаляться от жилья, боясь, как он
объяснял, привлечь внимание возможных неприятелей до окончания укрепления
форта. Настоящей же причиной было, конечно, опасение лейтенанта, чтобы не открылась происшедшая с полуостровом перемена.
Однажды, когда Марбр предложил итти к заливу Моржей для пополнения
запаса жира, Джаспер Гобсон ответил поспешно:
— Нет, нет, это совсем лишнее!
Лейтенант прекрасно знал, что залив Моржей остался за двести миль
к югу и что тюленей не было больше на берегах острова.
Нельзя сказать, чтобы Гобсон считал положение острова безнадежным, далеко нет. Он даже рассчитывал, что остров непременно продержится
до наступления зимы, когда мороз, заковав океан, остановит его движение.
После обхода острова лейтенант точно вычислил его окружность, составлявшую
не меньше ста сорока квадратных миль. Для сравнения можно
сказать, что остров Виктории был немного больше острова Св. Елены. 03
Окружность же его равнялась окружности Парижа, по линии укреплений.
Если бы даже остров и разделился на несколько частей, то части эти
были бы достаточно велики, чтобы на них можно было прожить некоторое
время.
Когда Полина Барнетт выразила удивление и некоторое сомнение в
том, что льдина могла быть такой величины, лейтенант указал ей на наблюдения
северных мореплавателей. Парри, Пенни, Франклин встречали
в полярных морях льдины шириною в пятьдесят миль и длиною в сто
миль и больше. Капитан Келлет оставил даже свой корабль на льдине, которая имела триста квадратных миль величины. Что был в сравнении
с этими льдинами-громадами остров Виктории!
Однако он был все же достаточной величины, чтобы продержаться до
морозов — в этом отношении Гобсон был вполне спокоен; он не мог только