берега, которая лежала между мысами Батурст и Эскимосов и которая
отстояла лишь на несколько миль. Ей хотелось увидеть те перемены, которые произвела буря в предшествующие дни. Само собою разумеется, что если бы она предложила лейтенанту Гобсону сопровождать ее в этой
прогулке, то он тотчас же согласился бы. Но, не желая отвлекать лейтенанта
от его занятий, она решила отправиться без него, взяв с собою
лишь Мэдж. К тому же и опасности никакой не предвиделось. Действительно
опасные звери—медведи, и те, кажется, исчезли с острова со
времени землетрясения. Поэтому две женщины могли теперь вполне безбоязненно
отважиться на прогулку к мысу, которая могла продлиться лишь
несколько часов.
Мэдж без всякого колебания приняла предложение Полины Барнетт, и обе, никого не предупредив, в восемь часов утра, вооруженные лишь
снеговыми лопатами, флягами и мешками с провизией, направились к за паду, руководясь местоположением мыса Батурст.
Солнце уже очень медленно подвигалось над горизонтом, так как даже
в полдень оно стояло над ним лишь на несколько градусов. Но его косые
лучи были ясны и пронизывающи и растапливали нежный еще снежок
всюду, куда лишь могли проникнуть.
Бесчисленные стаи птиц севера, дикие гуси, утки разных пород и другие
птицы летали тучами и оживляли берег. Воздух был переполнен
криком этих пернатых, которые перелетали с озера на море и с моря
вновь на озеро, смотря по тому, какая вода—пресная или соленая—их
привлекала.
Полина Барнетт могла теперь убедиться, какое множество пушных
зверей, куниц, горностаев, мускусных кошек, лисиц было в окрестностях
форта Надежды. Фактория без труда могла бы наполнить свои магазины.
Но для чего теперь все это богатство? Беззащитные животные, как бы
понимая, что на них больше не охотятся, гуляли, подходили безбоязненно
к самым палисадам форта и делались все более и более ручными. Вероятно, их инстинкт и им подсказывал, что они теперь пленники этого
острова, одинаково с людьми, и что общность судьбы их сблизила. Но
было одно странное обстоятельство, которое подметила миссис Полина, а именно, что Марбр и Сабин—оба ярые охотники,—теперь повиновались
без всяких возражений приказанию лейтенанта щадить пушных зверей.
У них словно исчезло всякое желание разрядить свои ружья в эту драгоценную
дичь. Правда, лисицы и другие звери еще не вылиняли и не
оделись еще своим зимним драгоценным мехом, который лишь и придавал
им известную продажную цену, но этой одной причины, конечно, было
недостаточно, чтобы вполне объяснить удивительное равнодушие обоих
охотников.
Идя все время быстрыми шагами и разговаривая о своем странном
положении, Полина Барнетт и Мэдж внимательно осматривали песчаный
берег. Повреждения, которые произвело море, были очень заметны. Свежие
обвалы позволяли видеть там и сям новые, отлично заметные трещины.
Размытый во многих местах берег даже опустился до некоторой
степени, и крупные волны теперь достигали уже туда, где прежде для них
была неодолимая преграда. Было совершенно ясно, что некоторые части
острова понизились и были теперь уже на уровне океана.
— Милая Мэдж,— сказала Полина, показывая своей спутнице обширные
пространства земли, куда уже набегали волны,—положение наше
сильно ухудшилось со времени этой ужасной бури. Несомннено, общий
уровень острова мало-по-малу понижается. Теперь весь вопрос лишь во
времени: настанет ли скоро зима? В этом все!
— Зима, конечно, скоро настанет,—ответила Мэдж с непоколебимой
уверенностью.—Вот уже две ночи, как падает снег.
— Наш лейтенант, к сожалению, кажется мало верит в это. Ему известны
причины явлений, он размышляет, вычисляет, отмеривает время,
которое нам остается, и мне кажется, что он совершенно потерял всякую
надежду.
— Не думаю. Это человек с огромной энергией и с отважным сердцем,—
отвечала Мэдж.
— Да,—прибавила Полина Барнетт,—будем надеяться, что ему удастся
нас спасти, если только спасение наше еще возможно.
К десяти часам Полина Барнетт и Мэдж прошли четыре мили. Много
раз им приходилось оставлять берег и пробираться внутрь острова, чтобы
обойти низкие места, уже залитые волнами. В некоторых местах следы
последнего наводнения проникали уже на полмили внутрь острова, и там
толща льдины, повидимому, уменьшилась. Можно было бояться, что она
еще подастся во многих местах и, благодаря размыву, даст новые трещины
и провалы по прибрежью.
По мере удаления от форта Надежды, Полина Барнетт заметила, что
число пушных зверей постепенно уменьшалось. Бедные животные, повидимому, чувствовали себя в большой безопасности вблизи человека, приближения
которого прежде так боялись, и теперь группировались у самой
фактории. Что же касается хищных зверей, то их инстинкт, повидимому, во-время указал им опасность дальнейшего пребывания на этом острове, и они теперь были здесь очень редки. Однако Полина Барнетт и Мэдж
заметили несколько волков, вдалеке блуждавших по равнине. Эти волки, впрочем, не приближались и вскоре скрылись за южными холмами озера.
— Что будет,—спросила Мэдж,— с этими животными, заключенными, как и мы, на этом острове, и что станут они делать, когда пищи им
зимой уже не будет хватать и они проголодаются?
— Проголодаются? Милая Мэдж,—отвечала Полина,—поверь мне,
этого не будет никогда. В пище у них не будет недостатка: все эти куницы, горностаи и полярные зайцы, которых мы щадим, будут их верной
добычей. Поэтому нам совершенно нечего их опасаться. Нет, опасность
не здесь. Она—в рыхлой почве, которая становится все более неустойчивой
и каждый момент может провалиться под нашими ногами. Смотри,
Мэдж, смотри, как далеко в этом месте море зашло в глубь острова.
Оно уже покрывает большую часть этой равнины, которую его еще
сравнительно теплые волны обмывают и сверху и снизу. Скоро мы потеряем
и это озеро, как потеряли наш порт и нашу реку, если мороз
не скует его и все побережье.
— Если это случится,—сказала Мэдж,— это будет настоящим, непоправимым
несчастьем.
— Но почему же, Мэдж?—спросила Полина Барнетт, удивленно
взглянув на свою спутницу.
— Да потому, что у нас совершенно не будет тогда пресной воды,—
ответила Мэдж.
— О! У нас никогда не будет недостатка в пресной воде, милая моя
Мэдж! Дождь, снег, лед, ледяные горы океана, самая почва острова, который
нас теперь уносит,—все это из пресной воды. Нет, я еще раз
повторяю: опасность не здесь!
К десяти часам Полина Барнетт и Мэдж уже находились на высоте
мыса Эскимосов, но, по крайней мере, на две мили от берега внутри
острова, так как им было совершенно невозможно итти берегом, сплошь
залитым набегавшими с моря волнами. Обе женщины, немного утомленные
затянувшейся прогулкой и постоянными обходами разливов моря,
решили, наконец, немного отдохнуть, прежде чем возвратиться в форт
Надежды. В этом месте подымался небольшой холм, поросший кустарником
ежевики, толокнянками и чахлой березой. Холм был покрыт мохом, и его обращенная к солнцу сторона была обнажена от снега. Здесь было
удобно расположиться для отдыха.
Полина Барнетт и Мэдж уселись рядом у подножья группы деревьев; раскрыв дорожные мешки, они дружески разделили свой умеренный завтрак.
Через полчаса Полина, прежде чем отправиться в обратный путь к
фактории, предложила своей подруге осмотреть берег, чтобы узнать, в
каком состоянии находится мыс Эскимосов. Ей хотелось знать—устоял ли
этот выдвинутый в море мыс под напором недавней бури. Мэдж согласилась
сопровождать ее, но напомнила, что их уже отделяет от мыса Ба-