месяцев, чтобы добраться до ближайшего материка, которого необходимо
было достичь до начала ледохода. Следовательно, надо было выехать не
позже конца ноября—если только им суждено было выехать.
Вопрос об отъезде не подлежал сомнению. Но если переезд был труден
в благоприятную зиму, то в такую неопределенную погоду он представлял
еще больше затруднений.
13*го ноября Гобсон, Полина Барнетт и сержант Лонг собрались для
совещания. По мнению последнего, надо было покинуть остров как можно
скорее.
— Мы должны принять в расчет,—говорил он, — все те замедления, которые предстоят нам в этом громадном путешествии. Если мы в марте
не будем на твердой земле, то во время оттепели очутимся в еще худшем
положении, чем сейчас.
— Но,—спросила миссис Полина Барнетт, — все ли море замерзло, чтобы можно было рискнуть отправиться в путь?
— Да,—ответил сержант,—и с каждым днем лед крепнет. К тому же
барометр все поднимается, что указывает на понижение температуры.
А через неделю, необходимую для окончательных приготовлений к отъезду, морозы уже наверно установятся.
— Зима все же начинается пХохо, и все обстоятельства против
нас, — заметил лейтенант. — Ведь в этих морях бывали случаи, когда
китоловы плавали зимою там, где летом не находили и вершка свободной
воды. Но как бы то ни было, я тоже нахожу, что нам нельзя
терять времени. Могу только сожалеть, что морозы не хотят притти нам
на помощь.
— Придут и они,—сказала Полина Барнетт.—Во всяком случае, мы
должны быть наготове. Когда приблизительно вы думаете назначить отъезд, мистер Гобсон?
— Не позже конца ноября,—ответил лейтенант,—но если через неделю, т.-е. к 2 0 -му числу этого месяца, наши приготовления будут окончены, и нам можно будет пуститься в путь, то я сочту это обстоятель-
ство весьма благоприятным. Мы тогда немедленно выедем.
— Хорошо,—сказал сержант,—мы, следовательно, должны приготовляться, не теряя ни минуты.
— Значит, вам придется немедленно объявить всем о нашем теперешнем
положении?—спросила Полина Барнетт.
— Да, милэди, время настало. И я сделаю это сейчас же. Сержант
Лонг,—сказал лейтенант,—прикажите всем собраться в большой зале.
Лонг, приложив руку к фуражке, отправился исполнять приказание
лейтенанта.
Полина Барнетт и Джаспер Гобсон остались одни и не могли от волнения
произнести ни слова.
Вскоре сержант пришел доложить, что приказание лейтенанта исполнено.
Они пошли в большую залу, где их ожидали все обитатели форта.
— Друзья мои,—сказал Джаспер Гобсон,—я до сих пор скрывал,
щадя вас, то печальное положение, в котором находится форт Надежды...
Землетрясение оторвало нас от материка... Мыс Батурст отделился от американского
берега... Наш полуостров превратился в ледяной, пловучий остров.
В эту минуту Марбр вышел вперед и сказал твердым голосом:
— Мы это знали, господин лейтенант!
XII. Попытка
Да, им давно уже было все известно, но они, не желая беспокоить
своего начальника, делали вид, что ничего не знали.
Гобсон, взволнованный, схватил руку Марбра и крепко пожал ее.
Все эти честные люди знали, в каком печальном положении они находились, потому что Марбр давно уже обо всем догадался. Эти наполненные
соленой водой ямы, не пришедший отряд капитана Кравенти,
ежедневные наблюдения широты и долготы, совершенно не нужные на
твердой земле, старания лейтенанта скрыть от всех эти наблюдения, животные, не ушедшие на зиму, наконец, замеченное всеми изменение пунктов
солнечного восхода и заката,—все это, вместе взятое, заставило
обитателей форта догадаться о постигшей их перемене. Только появление
Калюмах было для них непонятно; в конце-концов, они решили, что она, благодаря лишь буре, была заброшена к ним на берег.
Марбр, первый догадавшийся обо всем, сообщил это тотчас же Мак-
Напу и Райе. Обсудив втроем это важное открытие, они порешили рассказать
о нем не только всем товарищам, но и своим женам. Затем все
дали слово не говорить об том лейтенанту и продолжать слепо исполнять
его приказания.
— Вы хорошие, честные люди, друзья мои,—сказала Полина Барнетт, глубоко взволнованная их деликатностью.
— Господин лейтенант может вполне положиться На нас,—ответил
Мак-Нап,—он исполняет свою обязанность, а мы исполним свою.
— Будем надеяться, дорогие товарищи, что нам удастся спастись,—
сказал лейтенант.
Затем он стал объяснять всем, что произошло после разрыва перешейка, и каким образом остров был унесен неизвестным течением больше
чем на двести миль от берега, потом приблизился к материку, благодаря
буре, а в ночь на 31-е августа был снова отнесен в сторону; рассказал, как Калюмах, рискуя жизнью, поспешила на помощь своим европейским
друзьям, и не скрыл, какой опасности они все подвергались, находясь на
постепенно таявшем острове, который мог быть отнесен в теплые воды
Тихого океана или попасть в Камчатское течение. Наконец, он объявил, что с 27-го числа остров окончательно остановился.
Принеся карту северных морей, Гобсон указал на ней то положение, которое занимал остров, находившийся теперь в шестистах милях от всякого
берега. В заключение он заметил, что положение их было очень
опасно, что остров может быть затерт во время ледохода и что корабль
им, вероятно, не понадобится, так как надо во что бы то ни стало попытаться
достигнуть материка по льду.
— Нам придется сделать шестьсот миль среди полумрака и в сильнейший
холод. Это будет нелегко, друзья мои, но вы сами понимаете,
что это необходимо.
— Вам стоит только приказать, господин лейтенант,—ответил Мак-
Нап,—и мы тотчас же отправимся в путь!
С этого дня приготовления к отъезду пошли еще быстрее. Сержант
Лонг распоряжался работами, а Гобсон с двумя охотниками и Полиной
Барнетт занимались исследованием прочности льда. Сопровождавшая их
всегда в этих экскурсиях Калюмах приносила большую пользу своим
опытом и знанием местности. Отъезд был назначен на 20-е ноября, поэтому
нельзя было терять ни минуты времени.
Как и предвидел лейтенант, ветер вскоре заметно усилился, и термометр
показал четыре градуса ниже нуля. Дождь сменился снегом, крепким, не таявшим и обещавшим прекрасный санный путь. Трещина у мыса Михаила
покрылась мелким льдом и снегом. Это долгое незамерзание ее
спокойных вод ясно указывало, что море не могло еще затянуться надежным
льдом.
Ветер продолжал дуть с прежней силой и, вздымая волны, препятствовал
правильному замерзанию.
— Мы, кажется, дождались, наконец, морозов,—сказала Полина
15-го ноября, во время разведки по острову.—Температура заметно понижается, и все полыньи должны скоро замерзнуть.
— Я того же мнения,—ответил Джаспер,—но, к несчастью, из-за
этого неправильного замерзания образовалось столько бугров, что переезд
на санях будет очень затруднителен.
— Если я не ошибаюсь,—заметила путешественница,— достаточно нескольких
снежных дней, чтобы сравнять всю эту поверхность.
— Да, конечно, милэди, но если пойдет снег, значит температура по*
высится, в результате явятся новые полыньи и неровности. Нет, положительно, все против нас.
— Да( мистер Гобсон, приходиться, сознаться, что нам удивительно
не везет, если здесь, в Северном океане, будет умеренная зима, вместо
обычной суровой.
— А такие случаи бывали. Кстати, прошлая зима была особенно холодна, а ведь давно замечено, что редко бывают две одинаковых зимы
под ряд. Это хорошо известно китоловам северных морей. И вы, конечно, правы, милэди, сказав, что нам не везет. Действительно, прошлую зиму