Эти мои слова немного успокоили подругу. Но взять деньги она наотрез отказалась. Разве что, половину. Еле ее уговорил не делать глупостей, десять раз объяснив, что мне они действительно ни к чему.
Немного успокоившись и обрадовавшись неожиданной прибыли, Нина опять начала посматривать по сторонам. Неожиданно ее взгляд наткнулся на мои удочки, мирно стоявшие в уголке.
– Смотри! Тут удочки есть! – показала она на мои телескопы. – Словно их специально кто-то для тебя приготовил… Или, может, ты меня действительно украл? Еще и голову какими-то записками морочишь…
Она недоверчиво посмотрела на меня, явно надеясь услышать более-менее правдоподобные объяснения такого неожиданного путешествия. Чтобы хоть немного успокоить ее, мне пришлось призвать на помощь все свое красноречие, чего я и сам от себя не ожидал. При этом, мой ответ был достаточно честным и правдоподобным. По крайней мере, его завершающая фраза:
– Ниночка! Я действительно не знаю, каким образом мы сюда попали!
Ну разве это неправда? Ведь я до сих пор ничего не знаю о механизме такого перемещения. Просто я в свое время поверил в рассказы Бара о возможности таких путешествий, в чем уже не раз смог убедиться. А вот, как именно оно происходит, это перемещение, о том меня можно и не спрашивать. У меня просто нет ответа на такой вопрос.
– А удочки здесь, наверное, для того, чтобы иметь возможность ловить рыбу. Речка ведь рядом…
– Ну, что ж, – вздохнула Нина. – Вынуждены смириться с таким положением и поверить в свое будущее возвращение домой. А пока, давай, действительно подумаем о хлебе насущном. Есть хочется, будто сто лет не ела.
Кто его знает? Может, мы и через тисячи лет перелетели, чтобы сюда попасть? Но об обеде все-таки следовало подумать.
Глава 8
Для меня весь окружающий мир уже не был в диковинку. А Нина была просто в восторге от него. Подумать только! Почти возле самого дома она нашла с десяток чудесных белых грибов! Большущих! Здоровых! Без единой червоточинки! Меня это не очень удивило. Ведь я сам именно такое и загадывал. А Нина прямо таки лучилась радостью. От грибной охоты ее было не оторвать. Она даже о голоде своем забыла.
– Ниночка! На обед уже достаточно. Или ты их на зиму солить собралась?
– Ой! Я так давно в лесу не была! А грибы разве что на базаре видела. Но их не всегда купишь…
Такого радостного личика я у нее уже давно не видел. Всегда в заботах, она редко улыбалась, всегда куда-то спешила и, как это часто бывает, постоянно не успевала схватить в руки хотя бы крошку своего счастья. Да только ради такой радости на ее лице стоило лететь сквозь Пространство и Время.
Казалось, она вовсе забыла о существовании мира людей. Мира, из которого ее так неожиданно вытащила какая-то неведомая сила. Вытащила и забросила невесть куда, где и адреса не существует. Может, она действительно поверила в наше возвращение в реальный для нас мир, и теперь полностью отдалась счастливым мгновениям настоящего отдыха, мгновениям, которые так редко случались в ее жизни? А я смотрел на нее, и совесть моя меня поедом ела. Да! Я хотел, чтобы она хоть немножко отдохнула от нашей серой повседневности. Мне очень хотелось сотворить для нее праздник. Но ведь мне хотелось и ее саму. Хотелось, как женщину. Как дивную женщину, которая знала так мало светлого в жизни, и которую мне хотелось осыпать всеми земными и неземными благами.
Я был уверен в том, что Нина, как бы трудно не жилось ей с мужем, никогда не оставит семью и не согласится связать свою жизнь с моей. Хотя бы ради детей, которым отец нужен не меньше, чем мать. Даже такой отец, как ее муж. Именно поэтому я никогда не говорил ей о своих чувствах. Хотя она, как и каждая женщина, наверное, догадывалась о них. Как-то она мне так и сказала: «Я благодарна тебе за твои чувства…»
А Нина тем временем, как ребенок, тешилась каждой своей новой находкой. Она складывала грибы на кучку, так как корзинку с собой мы не захватили. Я не знал, как завести с ней разговор. Не хотелось физической близости, достигнутой путем примитивного, хотя и красивого, обмана. Даже если этот обман осуществлен ради благородной цели. Не зная, как поступить, я пошел к дому за удочкой. Сел с нею на берегу речки и забросил свою снасть в воду, время от времени наблюдая за успехами моей подруги.
Рыба в речке была непуганной. Клевала она достаточно уверенно. Мне пришлось отпустить с десяток окуньков и плотвичек, прежде чем клюнуло что-то, стоящее внимания. Я тогда обо всем на свете забыл. Только изогнувшееся в дугу удилище и леска, неистово звеневшая от могучих рывков подводного великана, занимали тогда все мое внимание. И только вывев довольно крупного карпа на мель и взяв его в руки, я позвал Нину.