Мы сидим на скалистом выступе высоко над городом, где небо кажется большим и бесконечным. Мотоцикл Ашера припаркован неподалеку, пыль все еще оседает после его последнего трюка – рискованного, останавливающего сердце маневра, от которого у меня перехватило дыхание. Он всегда пытается поймать этот порыв, эту долю секунды, когда он преодолевает страх. Он словно учит меня языку – по одному смелому трюку за раз.
Я смотрю на небо, желая, чтобы закат длился дольше. Наклоняю голову и произношу под нос:
— Я бросаю вам вызов, звезды...
— Какого хрена?
Ашер поднимает бровь и смотрит на меня так, будто я только что заговорила на другом языке.
Я не могу удержаться от смеха.
— Это из Шекспира. Разве в твоей школе еще не проходили «Ромео и Джульетту» на уроках английского?
Он пожимает плечами, незаинтересованно оглядывая город.
— Не знаю.
Я поднимаю бровь, притворяясь шокированной.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не прогуливаешь школу, Ашер Стоун.
Ашер закатывает глаза, уголок его рта подергивается легкой ухмылкой.
— Скажем так, суть я уловил. Парень встречает девушку, девушка умирает – бум, трагический конец. Думаю, я понял.
Я качаю головой, наполовину забавляясь, наполовину ужасаясь.
— Это не все, что происходит в «Ромео и Джульетте», Ашер.
Он пожимает плечами.
— Достаточно близко.
Мы сидим в тишине несколько минут, звуки города доносятся до нас – ровный гул машин, далекая сирена, чья-то музыка, доносящаяся с нескольких улиц. Я позволяю ногам свисать с края, чувствуя, как вечерний ветерок касается моего лица.
Затем он смотрит на меня, выражение его лица немного смягчается.
— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, Блэр?
Я прикусываю губу, размышляя.
— Давай угадаем друг для друга. Ты первый.
Он откидывается назад, окидывая меня взглядом, его взгляд задумчив.
— Легко. Ты будешь принцессой.
Я фыркаю, закатывая глаза.
— Ты либо рождаешься принцессой, либо нет, Ашер. Если только я не найду принца.
— Жаль, что сейчас здесь нет принцев.
Я смеюсь, и на мгновение все кажется легче, проще. Смотрю на улицу, и здания тянутся во всех направлениях, огни Лос-Анджелеса мерцают.
— Лос-Анджелес такой уродливый, – бормочу я, щурясь от заходящего солнца. — Я хочу быть рядом с настоящей культурой.
Он насмехается, подталкивая меня плечом.
— У нас тут весь Голливуд, Блэр. Разве это не культура?
— Я имею в виду настоящую культуру – искусство, музеи и галереи. Я собираюсь жить в Париже.
— Париже, да?
— Однажды ты увидишь меня на сцене, танцующей в Париже. Меня будут окружать искусство, поэзия, история – все, что имеет значение.
— Ты не думаешь, что этот вид может составить конкуренцию с Парижем?
Он показывает на город, когда огни в центре начинают мерцать.
Я почти удивлена тем, насколько серьезен мой ответ.
— Вау. Это так, на самом деле.
— Ну да, – говорит он, голос хрипловатый. — Красота иногда появляется в неожиданных местах.
Я смотрю на него, немного удивленная. Это так похоже на Ашера – ругаться всю ночь, а потом развернуться и выдать что-то неожиданно поэтичное. Именно поэтому его так трудно понять, так трудно от него отвязаться. В одну секунду он смеется над Шекспиром, а в следующую застает меня врасплох чем-то глубоким.
Именно в эту ночь я решила, что Лос-Анджелес может быть прекрасным.
Он наклоняет голову, его взгляд задумчив.
— Итак, чем ты хочешь заниматься, когда станешь старше? Кроме как быть принцессой.
Пожимаю плечами, притворяясь, что думаю, хотя это все, о чем я думала с пяти лет.
— Танцами, – отвечаю я. — Это все, чего я хочу. Танцевальная школа.
Он кивает, раздумывая.
— Ты была бы потрясающей балериной.
Я смотрю на него, меня охватывает любопытство.
— Ладно, твоя очередь. Чем хочешь заниматься ты?
Его рот растягивается в улыбке, когда он смотрит на горизонт.
— Ездить.
— Ездить? – Я смеюсь. — Например, на гоночном автомобиле?
Он качает головой.
— Нет, просто...ехать. В горизонт. Через всю страну. Только я и дорога.
— Дай угадаю. Никакого пункта назначения?
— Нет. Я хочу почувствовать грязь, увидеть настоящую жизнь. Я хочу увидеть, что там, вдали от всего этого.
Я молчу, чувствуя, как его слова оседают в моей груди. Мысль о том, чтобы просто ехать, никуда не заезжать, никто не указывать нам, что делать, кажется невероятно прекрасной. Может быть, однажды мы уедем вместе.
И в этот момент, когда нет ничего, кроме городских огней и Ашера рядом со мной, я чувствую, что все возможно.
Глава девятая
Ашер
Настоящее
Игроки смотрят на Блэр, пока толпа вокруг нас сходит с ума.
Мы все спустились с леса, и теперь игроков ведут в боковую комнату, пока не начнется следующее испытание.
Парни продолжают смотреть на Блэр с недоверием в глазах. Им интересно, как эта миниатюрная девушка, прямо из каталога «American Apparel», смогла выжить в первом раунде.
Блять, я тоже удивлен.
Остальные игроки стоят в напряженном молчании. Блэр прижимается к стене, подтянув колени к груди. На ее лице застыло странное выражение – это уже не просто страх, а нечто среднее между шоком и извращенной гордостью.
Мимо проносят носилки, на которых лежит безжизненное тело Акселя. Я смотрю, как он уходит, не испытывая угрызений совести. Он не первый парень, которого я завалил на одном из таких мероприятий, и, вероятно, не последний.