— Хорошая девочка. – Я возвращаю пальцы к ее клитору, разминаю и дразню, а затем снова проникаю внутрь ее тугих стенок и трахаю жестко и глубоко. — Теперь ты это заслужила.
Она хнычет, ее глаза плотно закрываются. В них появляются слезы, но это слезы удовольствия, потому что она раскачивается вверх-вниз, встречая мои пальцы, которые погружаются в нее все глубже и глубже в нарастающем ритме.
Я чувствую, как она напрягается, становясь все более влажной и отчаянной с каждой судорогой ее тела.
— Кончи для меня. – Это приказ. Что-то в этом, кажется, ломает Блэр, и ее дыхание учащается. Я сильнее дергаю ее за волосы, она хнычет. — Скажи это. Произнеси эти слова вслух, чтобы ты знала, что никогда не сможешь отрицать, что ты маленькая шлюшка, которая кончила мне на пальцы.
Она кивает, задыхаясь от темного удовольствия.
— Да. Да. Я кончаю для тебя, Ашер.
Ее слова превращаются в прекрасный гребаный стон, когда ее голова откидывается назад, а тело бьется в конвульсиях грязного удовольствия, пока она испытывает оргазм, мои пальцы продолжают трахать ее в карающем ритме.
Сирена кричит, нарушая мою концентрацию, означая, что осталась одна минута.
Блять, мне нужно больше, чем это. Мне нужны часы наедине с отчаянно задыхающейся Блэр, стоящей передо мной на коленях, часы, чтобы наказать ее любым способом, который я выберу. Ощущение того, как ее пизда сжимается в оргазме вокруг моих пальцев, сводит меня с ума, но мне нужно больше: Мне нужно заставить ее кричать, заставить принимать мой член до тех пор, пока она не наполнится моей спермой и не пожалеет о том дне, когда ушла от меня.
Мой мозг смутно улавливает звук слева от меня. Кто-то спотыкается в темноте. Еще один конкурент. Блэр все еще кончает на моих пальцах, и я хочу сосредоточиться на ощущении ее желания обхватить меня, а не на игре.
Мои глаза достаточно приспособились к темноте, чтобы разглядеть кроваво-красную вспышку рубашки Макса. Я вижу, как он приседает, думая, что один, как блестит кулон, болтающийся у него на груди.
Тело Блэр медленно перестает биться в конвульсиях от удовольствия, и она тихонько хнычет, когда я вынимаю из нее пальцы. Единственное движение, которое она совершает, – это тяжелые вздымания и опускания ее груди, дыхание замедляется.
Мои пальцы смыкаются вокруг цепочки на шее Блэр. Ее ресницы трепещут.
— Пора покинуть соревнование, маленькая овечка, – шепчу я ей на ухо.
Осталось десять секунд.
Я уже готов сорвать кулон с ее шеи.
Но тут что-то происходит.
Она стонет, прижимаясь к моей щеке.
— Ашер...
Звук мягкий, горячий и нуждающийся. Он воспламеняет меня.
Это также похоже на...возвращение домой.
Во мне что-то сдвигается.
Блять.
Мой мозг не понимает, что делает мое тело, когда я прижимаю Блэр спиной к стене и ныряю вправо, повалив Макса на землю.
Я бью его кулаком в лицо, и он хрипит. Срываю кулон с его шеи и поднимаю вверх.
Ягненок смотрит на меня.
Поворачиваюсь, мои дикие глаза встречаются с испуганным взглядом Блэр в полутьме, когда сирена в последний раз проносится эхом по складу.
Конец гребаной игры.
Глава десятая
Блэр
Возраст 16 лет
Чуть сильнее.
Чуть быстрее.
Я скольжу по балетной студии.
Люди не понимают, что балет – это одна из самых тяжелых физических нагрузок, которыми можно заниматься. Занятия балетом – это пытка, но именно от этой пытки, как я давно поняла, получаю удовольствие. Есть грань, до которой мне нужно дойти, где боль перерастает в удовольствие, поглощая мой разум, пока он не затуманится.
Быстрее. Сильнее.
Я делаю пируэт. Вот оно.
Балет – это как полет. С каждым прыжком, с каждой секундой отрыва от земли я освобождаюсь от всех этих земных ограничений – гравитации, осуждения моей семьи, будущего, которое они для меня запланировали. Но это никогда не длится дольше секунды или двух. Может быть, если я поступлю в одну из лучших балетных школ, мама изменит свое мнение, и меня не будут толкать к тому, чтобы я стала еще одной женой Степфорда.
— Немного рановато для прыжка, Блэр, – говорит мой тренер по балету.
Он строг, но я не возражаю. Я притворяюсь, что мне это не нравится, шучу с друзьями о долгих часах. Но втайне мне нравится терять себя в танце.
Это была лучшая вещь в мире. Пока, конечно, я не открыла для себя Ашера Стоуна.
— Да, сэр.
Я поправляю свою стойку, и он подходит ко мне, поправляя ее твердой рукой.
— Лучше. Еще раз.
Когда сеанс заканчивается, я быстро переодеваюсь и выскальзываю из студии, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что все чисто. Пересекаю парковку и иду к фигуре, ожидающей в тени. Высокий парень в черной одежде и мотоциклетном шлеме. Сердце замирает в груди, как и каждый раз, когда я вижу этот силуэт и вспоминаю, что он ждет меня.
— Привет, сладкая, – говорит Ашер, на его губах появляется ухмылка.
Я не могу удержаться от улыбки.
— И тебе привет.
— Как балет?
— Все было хорошо. – Я опускаю подробности о том, что это было похоже на прекрасную пытку. — Но я все время думала о сегодняшнем вечере.
— Я тебя отвлекаю, да?