— Это глупое обещание, которое я дала тебе на прошлой неделе, отвлекает меня.
Он ухмыляется и протягивает мне свой запасной шлем. После почти года тайных прогулок с Ашером я знаю, что делать. Я надеваю его, забираюсь на заднее сиденье мотоцикла и обхватываю его ногами. Мотор гудит, когда он набирает обороты.
— Держись крепче, – приказывает он.
Мои руки скользят по его талии, мышцы живота спазмируют. Было несколько моментов, когда я думала, что Ашер может меня поцеловать, но...этого так и не произошло.
Я чувствую себя глупо из-за того, что надеялась. Ашер – мой партнер в приключениях, мой друг в стремлении к риску и острым ощущениям. Но он не мой парень и никогда им не будет. Крепкие, красивые, темноглазые, мутные парни не подходят таким девушкам, как я. Парням, острым как нож, не нужна скучная хорошая девочка из Бель-Эйр.
Ашер паркуется в переулке рядом со своим домом, закрепляя мотоцикл тяжелой цепью. Он ведет меня внутрь, и по дороге я здороваюсь с его бабушкой. Она улыбается мне с теплотой, которую никогда не проявляла моя собственная мать. В ее сияющих глазах я вижу сходство с Ашером.
То, как он заботится о ней, трогает меня. Этот дикий мальчик с секретами и демонами так нежен с больной старушкой, которую он любит.
В своей комнате он начинает настраивать татуировочный пистолет, но останавливается и смотрит на меня.
— Ты все еще уверена?
Так и есть. Хорошая Блэр делает татуировку. Я никогда не думала об этом, пока не встретила его. Чернила на теле Ашера прекрасны – они рассказывают его историю. Я танцор, а не художник, но я вижу, что это искусство.
Хотя на нем все будет выглядеть красиво.
— Я уверена, – говорю я.
— Это моя первая татуировка на ком-то другом, – напоминает он мне. — Это может заставить некоторых людей нервничать.
Я не нервничаю, чувствую себя как в полете. Что бы ни случилось, он всегда будет помнить меня как человека, впервые отметившего чью-то кожу прекрасными линиями, которые он рисует.
— Ты художник, Ашер. Кроме того, я тебе доверяю. – Я делаю паузу. — Просто...мои родители никогда не узнают.
Он смеется.
— Я и не собираюсь им рассказывать. Со мной твой секрет в безопасности.
— Я серьезно. Никто не должен узнать.
Я колеблюсь, заметив, как на его лице мелькает тьма. Я что-то не так сказала? Не то чтобы я не хотела, чтобы люди знали, что мы друзья. Просто...все еще слишком боюсь, чтобы кто-то еще увидел эту сторону меня. Я даже не уверена, что еще понимаю ее сама.
Он снова улыбается, отпуская ее.
— Думаю, это будет нашим секретом.
Я киваю.
— Только бант, как я и просила, да?
Я попросила именно такой дизайн: бант напоминает мне о том, как я была маленькой девочкой, когда впервые закрепила его в волосах и почувствовала себя красивой. Это напоминание о том, что нужно смотреть на мир с надеждой. Я не могу представить ничего лучше, чем носить его на своей коже.
Ашер кивает.
— На ребрах, где твои родители этого не увидят.
Его лицо сосредоточено, он оценивает меня, как художник оценивает свой холст.
Задирает подол моей рубашки, обнажая ребра чуть ниже линии лифчика. Воздух холодит кожу. Я прикусываю губу: сколько раз я представляла, как Ашер делает это по совершенно разным причинам...
Но если бы я ему так нравилась, он бы что-нибудь с этим сделал. Он должен знать, что я чувствую. Даже если он не может быть моим парнем, я все равно хочу, чтобы он был в моей жизни всегда. Этот странный, красивый мальчик, который заставляет меня чувствовать, что я могу летать.
Ашер осторожно очищает участок кожи, заставляя меня хихикать от щекотки.
— Не шевелись, – приказывает он, глаза серьезные.
— Прости, – надуваюсь я, получая в ответ ухмылку.
Ашер включает татуировочный пистолет, и от его жужжания у меня спазмируют мышцы живота. Когда он касается моей кожи, это похоже на резкое жжение, нечто среднее между ожогом и онемением. Ощущение странное, но оно напоминает мне о танце – о том, как боль превращается в теплый, онемевший поцелуй.
— Ты в порядке? – спрашивает он, поднимая взгляд.
— Лучше не бывает.
Он смеется.
— Тебе не нужно врать. Татуировки причиняют боль, особенно там, где ты выбрала.
Я прикусываю губу.
— Мне...вроде как нравится боль.
Знаю, что должна сожалеть о том, что призналась в этом ужасном факте о себе, но зрачки Ашера расширяются. Он отводит взгляд от меня, словно заставляет себя сосредоточиться.
— Извращенка, – бормочет он.
Я смеюсь, но это не шутка. Возбуждает меня, как шампанское, которое Маккензи однажды украла для вечеринки. Только в этот раз меня не будет тошнить завтра.
След Ашера на мне навсегда. Может, я не могу получить его, но я могу получить это.
Через несколько минут он заканчивает. Я встречаюсь с ним взглядом; его лицо внезапно становится более похожим на его возраст, мальчишеское и нервное.
— Как это выглядит? – спрашивает он.
Я опускаю взгляд и ахаю. Татуировка потрясающая – линии банта тонкие, идеально черные. Она еще красивее, чем эскиз, словно ожила на моей коже.
— Мне нравится, – шепчу я. — Это уже моя любимая вещь в моем теле.
Улыбка мелькает на его лице, прежде чем он пожимает плечами.
— Круто. Ты должна заботиться о нем в течение следующих нескольких недель, пока он заживает. Это может быть неприятно, но тату не слишком большое, так что ничего страшного не случится. Вот. – Он сует мне в руки сложенный лист бумаги. — Я написал, что тебе нужно делать.
— Таким организованным я тебя еще не видела, – смеюсь я. — Думаю, ты нашел свое призвание. Я действительно это имею в виду.