— Блэр!
Я слышу страх в его голосе и тут же понимаю, что дело плохо.
Можно подумать, что такое падение происходит в замедленной съемке – ужас, удар. Но все происходит так быстро.
Я слышу треск раньше, чем чувствую боль.
Глава тринадцатая
Ашер
Настоящее
Я надеялся, что сегодня выиграю миллион долларов.
Я не ожидал, что это будет ночь, когда я наконец-то трахну Блэр Беннет.
Блять, она была так хороша. Лучше, чем я мог себе представить. Горячая, тугая, влажная. Нуждающаяся. Я уже представлял себе это, трогая себя в темноте, потому что ее не было рядом. Или трахал всех тех других девушек за последние несколько лет, наполовину пытаясь не представлять, что это она, наполовину желая, чтобы это была она. Часть меня думала, что если бы я мог просто трахнуть ее, я бы это пережил. Как будто я просто держался, потому что у меня никогда не было ее, как у всех остальных девушек; она так и осталась недостижимой мечтой и кошмаром.
Но меня бесит то, как я ошибался. Потому что теперь я не просто хочу Блэр Беннет. Она должна принадлежать мне полностью. Теперь я знаю, как она выглядит, наклонившись и умоляя о моем члене. Я знаю, каково это, когда наполняю ее маленькую сладкую пизду своей спермой. Но мне нужно, блять, еще больше.
Сейчас я чувствую себя как никогда живым. Мои чувства обострены, каждый нерв наэлектризован, как будто я только что нанюхался наркоты.
Она все еще здесь, в моем сознании, ощущение ее кожи, дыхания в моем ухе.
Ненависть, похоть и потребность – все это завернуто в один досадный пакет.
Внезапно цифровой экран оживает, его резкий свет заливает тусклую комнату. Толпа затихает, взгляды прикованы к экрану, из динамиков раздается голос.
— Мы осмеливаемся дать вам вызов: сделать прыжок.
Из стены над нами выдвигается платформа, свет прожекторов направлен на лестницу, ведущую наверх. Нам приказано по очереди подниматься по холодным металлическим перекладинам, пока мы не достигнем вершины.
Я делаю каждый шаг с нарастающей тревогой, в памяти проносятся воспоминания о той ночи, когда Блэр упала, и все пошло прахом.
На самом верху мы выходим на широкую деревянную платформу. Напротив нас, футах в десяти, находится еще одна платформа, идентичная, за исключением длинного перепада между ними. Кажется, что это пространство тянется вечно, хотя я знаю, что это всего лишь несколько футов. Но это расстояние – все, что стоит между нами и победой в этом раунде.
Голос диктора трещит над головой.
— Прыжки начинаются. Каждый игрок должен преодолеть расстояние и добраться до противоположной стороны, чтобы пройти дальше.
Толпа ревет под нами, и первый игрок выходит вперед. Первым идет Иван, широкий, громоздкий парень, который, как я слышал, когда-то был бывшим военным. Он делает разбег, перепрыгивая через пропасть. Приземляется, споткнувшись, но успевает оправдываться, подняв руки вверх под одобрительные возгласы толпы.
Рядом со мной Блэр сжимает пальцы в кулаки, костяшки ее пальцев белеют. На мгновение ее взгляд переходит на меня, в глазах пылает решимость. Я ухмыляюсь, но при этом ощущаю странный привкус чего-то еще – напоминание о том, на что она всегда была способна. Наблюдаю, как сжимается ее челюсть.
— Блейз! – объявляет диктор.
Блейз, жилистый темноволосый парень, выходит на старт, и я уже вижу, что он не рассчитал время. Он прыгает слишком рано. Его крик эхом разносится по складу, когда он падает, ударяясь о землю с ужасающим грохотом. Его вой поднимается с пола под нами, как у животного, которого только что подстрелили и которому нужно избавиться от страданий.
Блэр вздрагивает и закрывает глаза. Когда открывает их, ее взгляд становится более пристальным.
— Я не позволю тебе победить меня, Ашер, – шепчет она.
Я чувствую прилив сил, мой пульс бьется сильнее, когда вызов усиливается. Это тот кайф, ради которого я живу, тот, который заглушает все остальное.
— Я тебе не нужен как враг, – отвечаю я.
Смахиваю пот, выступивший на ладонях, и наслаждаюсь острыми ощущениями. Вдалеке виднеется Лекс, который наблюдает за нами, словно мы – его драгоценное зрелище. Он мастер манипулирования, и я знаю, что он наслаждается каждой каплей напряжения между нами. Толпа, должно быть, сжирает его. Но мне на это наплевать.
Глубоко вздохнув, бросаюсь вперед и перепрыгиваю через пропасть. Воздух бурлит вокруг меня, мышцы напряжены, разум ясен. Мои ноги врезаются в дерево, от удара у меня подкашиваются ноги. Я стою лицом к Блэр, а склад наполняется радостными криками толпы. Она выглядит так, будто хочет меня убить. Блэр занималась балетом столько, сколько я ее знаю. Я помню, как она прыгала в воздухе, словно богиня, которая действительно умеет летать. Но меня гложет маленькое, тревожное чувство.
Все изменилось в ту ночь, когда она упала. В ту ночь. В Меридиане. Она отчаянно пыталась вырваться из родительского дерьма, а я пытался образумить ее. Но недостаточно сильно. До сих пор слышу этот ужасный хруст, когда она вывихнула лодыжку, и то, как закричала от боли. Я никогда этого не забуду. Я вынес ее на руках и отвез в травмпункт. Она сказала мне уйти, и я ушел.
Сосредоточься, говорю я себе. Лекс сказал, что должен отбросить ту часть себя, которая все еще цепляется за прошлое.
— Блэр, – объявляет диктор.
Я чувствую напряжение в воздухе, когда Блэр делает шаг вперед и передергивает плечами. Она хорошо скрывает это, но я замечаю, как она бросает быстрый взгляд на свою правую лодыжку. Она уже бежит, прежде чем я успеваю усомниться в этом. Мышцы Блэр напрягаются, она прыгает вперед. Но когда взлетает, я улавливаю легкую дрожь, слабое колебание в ее правой ноге. Мои внутренности спазмируют.