— Да, ну, – сухо отвечает Маккензи. — Ей стало лучше.
Я бы продолжал звонить до конца жизни, если бы думал, что есть шанс. На самом деле, я до сих пор не отказался от нее. Просто выжидаю время. Ей нужно пространство; хорошо. Я знал, что, явившись к ней домой, только втяну ее в еще более глубокое дерьмо с ее родителями. Мы обещали, что навсегда. Я могу дать ей несколько месяцев, когда у нас впереди целая вечность. Но видеть Блэр снова на свободе – это неправильно. Если она не против снова погулять с Маккензи и ее дружками, почему она не позвонила мне?
В этот момент я замечаю его – парня, стоящего рядом с Блэр в кругу. Высокий, с аккуратно подстриженными каштановыми волосами, одетый в куртку-зипку, как один из тех придурков-скачков. Он над чем-то смеется, а потом обнимает ее, притягивая к себе. Она не прижимается к нему, но и не отталкивает.
— Кто это? – бормочу я, кивая в его сторону.
Глаза Маккензи удовлетворенно блестят.
— О, ты не знаешь?
— Нет.
— Это парень Блэр, – непринужденно говорит она.
Это слово ударяет меня, как товарный поезд, но я заставляю свое выражение лица оставаться неподвижным.
— Парень?
— Да. Они встречаются уже некоторое время. – Она поджимает губы и смотрит на меня. — Он влюблен в нее уже много лет. Настоящая милашка. Я просто рада, что она потеряла свою V-карту из-за такого милого парня.
Я стискиваю зубы так сильно, что, кажется, моя челюсть может разлететься на куски.
— Она с ним трахается?
Маккензи хихикает.
— Ты ревнуешь?
Пожимаю плечами, пытаясь рассмеяться, хотя в горле пересохло.
— Мне плевать на то, с каким засранцем трахается любая из вас, избалованных богатеньких девочек. Просто отдай мне мои деньги.
Она снова пронзительно хихикает, а затем отсчитывает деньги и протягивает их мне. Выхватываю купюры и засовываю их в карман куртки.
— Я бы сказал, что приятно заниматься бизнесом, но это, блять, не так.
— Я передам Блэр привет, – воркует она через плечо, уходя.
— Не беспокойся, – кричу я ей вслед. — Она просто еще одна избалованная, заносчивая соплячка.
Внутри меня закипает ярость, поднимается темный прилив. Я думал, что Блэр просто нужно пространство, но теперь стало ясно: ей нужно пространство от меня. Постоянное, блять, пространство. Она использовала меня, пока я был весел, а потом бросила ради какого-то богатого футбольного мудака из своего собственного мира. Не попрощавшись, черт возьми. Я думал, что Блэр отличается от того мира, в котором она выросла, но теперь я вижу правду. Мы не можем избежать мира, который формирует нас, и мы с Блэр запятнаны нашим прошлым. Она всегда была богатым отродьем, которое бросило меня, потому что я похож на грязь, в которой вырос.
Я – безумие, которое, как плесень, росло в голове моей матери. Я – мой отец, уходящий без оглядки. Я – эта темная, извращенная штука внутри меня, которая заставляет меня рисковать всем ради гребаных острых ощущений.
Блэр окунулась в мой мир одним пальцем, а потом умыла руки, как будто этого никогда не было.
С меня хватит.
Если она думает, что может просто жить дальше, оставив меня позади, как угасающее эхо, то она ошибается. Я похороню эту боль и уйду. Она может жить с ним своей идеальной жизнью.
Мне надоело ждать, пока она поймет, что потеряла.
Пусть играет в притворство. Я больше не буду ее тенью.
Глава семнадцатая
Блэр
17 лет
Я не хотела приходить сюда сегодня. Определенно не хотела проводить время с Маккензи. После моего несчастного случая она долго объясняла мне, что понятия не имела, что ее слова могут создать мне проблемы, и что она никогда не хотела причинить мне боль. Я не очень верю в это, но у меня нет сил, чтобы прекратить дружбу. У меня нет сил ни на что. Я медленно выползаю из ямы тьмы, в которой находилась последние несколько месяцев. Здесь все кажется резким и стерильным, слишком ярким, как флуоресцентное освещение.
Сегодня мы гуляем в парке, ожидая, пока Маккензи раздобудет таблетки для вечеринок, которые я не намерена принимать.
Джош приближает свои пальцы к моим. Я быстро отдергиваю руку и вскакиваю на ноги, потягиваясь, как будто мне просто необходимо двигаться.
Джош мне нравится. Он искренне милый, чего я не могу сказать о многих мальчиках в школе. Большинство из них находятся где-то на шкале от «незрелых» до «полных извращенцев». Но даже несмотря на то, что Джош милый, он...не Ашер. В нем нет темных глаз, адреналинового кайфа и сильных, татуированных рук.
Я хочу поговорить с Ашером. Но боюсь, что мои родители узнают и вызовут полицию. Не знаю, в чем он замешан. Знаю, что у него доброе сердце, но я также знаю, что он способен перейти на темную сторону морали, особенно когда речь идет о помощи тем немногим, кого он любит.
— Итак, кто хочет повеселиться сегодня вечером? – говорит Маккензи, потряхивая над головой маленьким пакетиком с белыми таблетками. Эбби и Ли нервно хихикают и поднимают руки. — Угадай, где я их взяла, Блэр? – спрашивает Маккензи, ее ухмылка становится шире. — У твоего чудаковатого друга-наркомана.
Мышцы моего желудка спазмируют.
— Что? Ты имеешь в виду...Ашера?
Я поворачиваюсь и быстро осматриваю парк, но его и след простыл. Маккензи кивает. Она такая сплетница. Я не хочу, чтобы через нее что-то дошло до моих родителей. Ужас охватывает меня.
— Подожди, он...он видел меня?