Все совсем стало плохо, когда начали подниматься на очень крутой перевал и груженый «Урал» буквально взвыл, но ехать никак не хотел. Он прыгал на месте, подкидывая в кабине бойцов вместе со старлеем, выпускал клубы сизого дыма, чи-хал, стрелял, но ехать никак не хотел. Будь, конечно, водила поопытней, он бы крутанул что-нибудь там, под капотом, типа зажигания или бензонасоса, но он не знал, что и куда крутить, как и остальной экипаж машины. Не теряя времени на поиски того, кто знает, что и куда крутить, «Урал» зацепили тросом к БМП и поехали дальше.
1
Броня
–
новые
«Уралы»
и КрАЗы приходили в полк с бронированными
кабинами. Броня, которая была навесной, существенно снижала обзор водителю.
198
По всей видимости, водитель на БМП тоже был еще тот и ехал, как будто один, практически не учитывая, что тянет за собой «Урал». Так они и двигались, не расцепляясь, полдня, пока на следующем серпантине не дошли до очередного кру-того поворота, в который «Урал» с одного захода ну никак не мог вписаться. БМП, в отличие от него, может и на месте крутануться на все 360 градусов, и поэтому она без проблем вошла в поворот и продолжила движение. Юрка ничего не смог сделать. И, когда БМП скрылась за поворотом, таща их за со-бой, он направил машину на скалу.
— Держитесь! — порекомендовал он своим пассажирам.
И как только «Урал» начал лезть на скалу, старлей с Серегой
в один голос выдохнули:
— Твою мать!..
Машина оторвала свои передние колеса от земли, двигатель заглох, металлический канат натянулся до предела… В тот момент, когда Пожидаев подумал: «Пора прыгать!», с щелчком, похожим на выстрел, трос лопнул… «Урал» тут же стреми-тельно покатился назад. Мгновенно с тем же боевым кличем: «Твою мать!» — офицер катапультировался через боковую дверь. Одновременно Сергей завопил:
— Тормози!
— Я торможу! — несколько нервно и почему-то перейдя на визг ответил ему Юрка, но машина, сдерживаемая лишь включен-ной первой передачей, стремительно набирала скорость назад, катясь прямо в пропасть.
«Надо делать ноги к югу», — с этой мыслью Серега не понял, как сам оказался возле боковой двери, которую уже распахнул левой рукой. Следующий миг его жизни должен был украсить полет в пылевую реку. Но на очередном качке педали тормоза все же сработали и все шесть колес стали колом…
Инерция закинула обратно Пожидаева в кабину, придавив
к сиденьям, и «Урал», посунувшись юзом, остановился в двух метрах от пропасти. Это были его последние тормоза…
Первым делом, выйдя из кабины, бойцы подошли к краю пропасти. Она произвела нехорошее впечатление на чижика. Он зачем-то достал документы и протянул их Сереге.
— На, возьми, пожалуйста, — вдруг вежливо заговорил он.
199
— Зачем? — резонно ответил Пожидаев, хотя находился под не меньшим впечатлением и мог тоже что-нибудь сморозить этакое. Сотни метров вниз сплошного скальника, в который они чуть не улетели, надо сказать, тоже дурно повлияли на его пси-хику, но документы Сергей все же взял, правда, не зная зачем.
В это время приблизился старлей. С него буквально сыпа-лась пыль, но не только трехэтажные маты в адрес водителя БМП, Юрки, «Урала», троса, дороги, рейда, командования и многого другого. Особенно он хорошо проштудировал водите-ля БМП, вспомнив всех его родственников, включая дальних,
а также не остались без внимания его соседи, которые в тот момент мирно сидели на лавочке в далеком Союзе.
Когда артиллерист проводил эту «артподготовку» из матер-ных слов, кои в его лексиконе были всевозможных калибров, по соседям водителя БМП, то Сергей подумал: «Хорошо, мои соседи не попали под этот обстрел». И тут он увидел свою улицу, свой дом, всегда неспешно идущего куда-то дядю Ваню, свою маму, как обычно возящуюся возле плиты, своих друзей на лавочке и большие вишневые деревья, усыпанные темно-красными ягодами. И тихая грусть вытеснила испуг из его сердца…
Нашли новый трос, вновь подцепили к БМП и предприняли еще одну попытку подняться на перевал, только уже без тормо-зов. Но с опытом неудач подъёма Юрка сидел абсолютно блед-ный, судорожно вцепившись в руль, смотря только вперед. Он молчал, лишь по бегающему кадыку можно было понять, что он постоянно сглатывает слюну. Все это говорило о чрезмерном нервном напряжении. Также напряглись и Сергей со старлеем. Последний сидел возле двери, держа ее рукой полуоткрытой, и, судя по выражению его лица, свое место уступать Пожидаеву он не собирался.