Наконец, спустя долгих двадцать минут показалась знакомая остановка. Сойдя на ней, Алексей спешным шагом двинулся к дому, сунув руки в карманы. Возле подъезда он видел людей, которые сидели на лавках. Никто не был знаком. Ни одной знакомой рожи.
Пройдя мимо них, мужчина, поднявшись по ступенькам, вызвал лифт, дожидаясь, пока прибудет кабина. Он нервничал, и довольно сильно. В чём была причина, Алексей и сам понять не мог. Нет, совсем не в изменениях города, а, наверное, в том, что его ждало впереди. Встреча с женой, или её отсутствием. Всё, или ничего.
Поднявшись на лифте, мужчина покинул кабину, приближаясь к незнакомой двери. Квартира явно принадлежала не ему, хотя сегодня утром...
- Кто там? - послышался хрипловатый голос, когда палец вдавил звонок.
Он явно принадлежал не супруге.
- Маша дома?
Алексей даже не нашёлся что спросить, поэтому брякнул первое попавшееся.
- Какая ещё Маша? Нет здесь такой.
- А Алексей здесь живёт?
- Что за Алексей?
- Новиков.
- Нет, вы ошиблись. Здесь такой не проживает.
- А может в подъезде?
- Нет, - вновь было ему ответом. - Новиковых здесь никогда не было.
- Ладно, извините.
Алексей спустился на пролёт, останавливаясь, закуривая, глядя сквозь мутное стекло подъезда. Его опасения сбылись. Квартира принадлежала не ему, да и дверь была совсем иная. Да ладно дверь! В конце концов, её можно сменить при хорошем желании, но здания? Никто не сможет их построить за столь короткое время, если ты конечно не Господь.
Взгляд мазнул по крышам домов, потом ещё дальше, дальше, дальше, пока не замер на том месте, где простиралась степь до самого горизонта, которую покрывал ковёр из густой, колышущейся на ветру травы. А да, ещё один сюрприз и, наверное, не последний.
- Мать его так через плечо.
Где тянулась степь, должен был находиться лиман, который упирался в другой берег, в шести километрах отсюда. Но водой здесь и не пахло, чёрт возьми. А пахло здесь безумием и психиатрической больницей.
- Сколько ещё это будет продолжаться?
Докурив до фильтра, жадно заглатывая дым, Алексей затушил окурок о стену, оставив на ней чёрную точку, после чего поспешил прочь, спускаясь по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступени, как это любил делать в далёком детстве. Показался первый этаж, а следом и соседи, что по-прежнему сидели на лавках, обсуждая последние новости, щёлкая семечки, делясь впечатлениями от проходивших мимо людей, заставляя ёжиться под внимательным взором, словно за тобой наблюдал снайпер с винтовкой, готовясь отправить на тот свет.
Он хотел спросить у старушек о своей семье, о Новиковых, но передумал, почувствовав на себе перекрестье нескольких глаз, которые бурили ему переносицу, грозя в ней образовать громадных размеров дыру, через которую хлынет наружу всё дерьмо, заливая окружающих зловонной жижей.
"А почему бы их и не залить? Может не станут на меня так глазеть".
- Добрый день, - поздоровался он, проходя мимо.
Никто не ответил. Перекрестье переместилось на спину, прямо между лопаток. Хотелось почесаться в том месте, но Алексей сдержал этот порыв, мысленно плюнув на собравшихся товарок с семечками, которые успели загадить шелухой вокруг себя всё пространство на расстоянии нескольких метров.
Отдалившись от пристальных глаз на несколько десятков шагов, мужчина встал под прикрытие кустов, доставая новую сигарету, пытаясь сообразить, что ему делать дальше в этой ситуации, которая складывалась не в его пользу. Можно было пройтись по родственникам, но мужчина сомневался, что кто-нибудь из них остался в этом городе. Если взять за пример Машу, то результат будет нулевым. Друзья? Аналогично, скорее всего.
- Что делать? Куда податься? К кому обратиться?
Проходившая мимо девочка лет девяти странно покосилась на мужчину, который разговаривал сам с собой, разминая между пальцев сигарету, укрывшись в кустах. Явно подозрительная личность.
"Да и чёрт с тобой, малая, - с раздражением подумал он. - Двигай по своим детским делам, и не мешай дяде думать".
Откуда-то из подвала выбрался чёрный кот, на усах которого висела паутина. Его огромные жёлтые глаза уставились немигающи на человека, словно прикидывали, чего ожидать от этого дурня, который заблудился в собственном городе, в котором прожил с самого детства и где была известна каждая улица, каждый закоулок.